User - i cf85044c3a33e6c4

Внутри становится так гадко-гадко, что я разворачиваюсь и направляюсь к ленте, на

которой уже кружит мой более чем скромный чемоданчик. Разумеется, Брюс меня опережает.

Он же военный, он человек, который привык защищать и оберегать… Но у меня нет сил

отблагодарить его даже улыбкой, потому что мое настроение стремительно несется вниз, как

кабинка на американских горках. По всему выходит, что я вернулась в Австралию, в

университет, в жизнь Шона Картера, то есть к тому, от чего бежала сломя голову. Выходит, я

нарушила каждую из клятв, данных себе в стенах этого самого аэропорта…

Дорога до Ньюкасла на удивление изматывающая. Наверное, это потому что если учесть

все пересадки, мы летели порядка тридцати пяти часов, а теперь еще вынуждены добираться до

другого города. Нет, я не жалуюсь, это же так в духе Шона Картера, что иначе и быть не могло.

Мама так же измотана, как я. Она спит, привалившись к папиному плечу, но они с Брюсом… да

им будто по новой батарейке вставили, они обсуждают новенькие модели машин с

невероятным рвением, при том, что весь полет, кажется, занимались тем же самым. Мисс

Адамс дипломатично молчит, но посматривает на меня с глубочайшим женским пониманием.

К моменту въезда в Ньюкасл все мое тело стремится перейти в горизонтальное положение,

и желательно на довольно долгий срок. Видимо, после событий с Леклером, Картером,

Монацелли и прочей нечистью, я готова впасть в пожизненную спячку, ведь весь полет я

занималась тем же. Но когда мисс Адамс останавливается около ну просто прелестного домика,

я загораюсь энтузиазмом. Он и цветом, и размером, и лужайкой, и забором, всем хорош. А

особенно он прекрасен наличием кроватей.

Мы выскакиваем из машины, довольные, даже позабывшие о моем недочемодане (а он у

нас один, родные ведь почти без вещей на Сицилию приехали), радостно переговариваясь,

подходим к порогу, где папа и мама, вечные чудо-романтики, устраивают нечто вроде

церемонии переноса невесты через порог. А мы с Брюсом просто аплодируем, пока, видно,

дружно не вспоминаем, что скоро нам предстоит проделать то же самое взаправду. Встречаемся

глазами и пару секунд смотрим друг на друга. Проблемы с доверием, кажется, не только у

меня… Видимо, Брюс рассматривает мое Сицилийское поведение как измену. Да неужели? Ну

тогда мы квиты! Он предатель, я изменщица.

— Эм, Джоанна, иди-ка сюда, — зовет меня папа таким тоном, каким раньше сообщал, что

я посуду вымыть забыла. Я понимаю, что что-то случилось, спешно захожу внутрь и понимаю,

в чем проблема. Еще сказки учат нас тому, что свои желания нужно выражать предельно ясно и

подробно, но мне, видимо, не помогло, потому что дом-то я у Шона потребовала, но не мебель!

И вот стоим мы все в… коробке. Не знаю как еще назвать цементный пол, девственно

чистый ровненький потолок и только-только отштукатуренные стены. Интересно, хоть санузел

тут имеется? Или Шон полагал, что я после подобного перелета чувствую себя достаточно

расчудесно, чтобы устроить кросс наций по всем магазинам Ньюкасла?! К собственному ужасу,

меня начинает скручивать дикий приступ хохота, я даже на колени плюхаюсь и больно

ударяюсь ими о камень. По щекам начинают течь слезы. Но тут, ко всему, я слышу нечто

просто убийственное:

— Эм, я могла бы сходить и купить спальные мешки, — предлагает мисс Адамс.

И на смену хохоту приходят безудержные рыдания.

— Ханна, милая… — растерянно говорит мама, обнимая меня за плечи.

— Хватит! Я не хочу думать о мебели, тем более что через пару недель на меня Картер три

сотни нахальных детишек навесит, а я не хочу этих детишек, я их загодя ненавижу. Я не хочу

больше никого спасать и ничего решать, не хочу думать об окружающих. Я буду сидеть и

плакать, пока вы радуетесь жизни, и делаете здесь ремонт, и покупаете мебель! И смеетесь как

ненормальные! Вы преступники, вы что, еще не поняли? Это не смешно, подумайте! Мы

никогда не сможем уехать из гребаной Австралии, от гребаного Картера, университета и трех

сотен детишек, а все почему? Потому что для вас все игрушки. Приговор — подумаешь,

самолет коротнуло, и толпа людей погибла — ну а что, с нами же ничего не случилось! Алло, с

нами случилось! Посмотрите как жесток этот мир, в нем даже мебели для нас не нашлось!

После этого все окончательно уверились в моей невменяемости и пошли… да-да, за

спальными, мать его, мешками. И целых два дня, пока мама покупает в магазинах кастрюльки и

вазочки, а папа с Брюсом кладут пол и собирают купленную на последние деньги мебель, а

также обмениваются новостями по поводу новых теперь уже самолетах (ВВС, как-никак), я вою

как белуга, закутавшись в три спальных мешка. Почему три? Потому что в четырех жарко, а на

двух лежать на полу слишком жестко. Периодически за выделенную мне стенку заходит мама.

Кормит меня куриным бульоном и топит в жалости. На искреннее человеческое участие у меня

реакция особая. Аллергия называется. От жалости мои глаза начинают слезиться, в носу

появляются сопли, а в горле — булькающие звуки, перерастающие в полноценный рев. Ну ведь

правда же, все симптомы аллергии!

Иными словами, как и обещала, пока остальные работают и «заботятся на этот раз обо

мне», лично я занята двумя делами: лью слезы по поводу собственной горькой участи, а также

не переставая проклинаю Шона-мать-его-Картера. Искренне надеюсь, что этому ублюдку

икается!

Осознание, что жизнь продолжается и как она продолжается, накрывает меня во время

прогулки по Ньюкаслу. Я не знаю, где теперь живет Керри. Уже подхожу к ее старом дому, и

только там понимаю, что они с мужем еще в прошлом году переехали. И я не в курсе куда. Я

хотела устроить Керри сюрприз, а потому не сказала, что вернулась. А теперь уже не уверена,

что хочу рассказывать о своих злоключениях. У Керри все прекрасно. Любящий муж, трое

детей, вечный декретный отпуск, а у меня детишки разве что в университете наклевываются,

жених может обо мне забыть на месяц, а статус преступницы и вовсе предел мечтаний. Завидую

ли я ей? Конечно. Но я люблю подругу, не хочу идти к ней в плохом настроении, а потому

сглатываю ком в горле, набираю ее номер и продолжаю делать вид, что я нахожусь в другом

полушарии.

Теперь мы с Брюсом проводим много времени вместе. Стараемся решать сообща все

насущные проблемы, а у нас их, как вы уже поняли, пруд пруди.

— Я думаю, что на следующей неделе нам нужно вернуться в Сидней, — говорю я ему. —

Мисс Адамс любезно согласилась поискать несколько вариантов жилья, сегодня она переслала

мне предложения по интернету, одна квартирка очень даже хороша. Но ты, разумеется, можешь