User - i cf85044c3a33e6c4

не поняла, а ей-то на что жаловаться?

Я, видимо, слишком внимательно рассматривала рыжую бестию, так как палец Шона

предупредительно надавил на мою ладонь.

— Кстати, отличная работа. Я отправил в редакцию пару замечаний, но в целом прекрасно.

С нетерпением буду ждать вашего доклада.

После этих слов я чуть в обморок не упала. Сердце забилось как бешеное! Такаши одобрил,

неужели все удалось? С трудом выдавила слова благодарности, никак не могла прийти в себя. И

то, что меня со всех сторон разглядывали — ничуть не помогало. Вжик-вжик-вверх-вниз.

Знакомьтесь, леди и джентльмены, это подружка Шона Картера. Рада, что послушалась и не

вернулась к светлому цвету волос! Тогда бы они точно махнули рукой, решив, что гожусь я

лишь для одной цели. Оглядев присутствующих, я не без труда нашла Роба.

— Клегг приехал, — шепнула я Шону.

— Хочешь его позвать? — спросил Шон, насмешливо глядя на меня. Это что, тест?

Вскинув подбородок, я ответила:

— Нет! Урок я выучила.

— Знаешь, Конелл, иногда ты меня пугаешь, — задумчиво признался Картер и

доверительно выпустил мою руку. Пока мы с Шоном обсуждали свое, Бабочки переключились

на профессиональные проблемы, и я, наверное, заскучала бы, если бы не два товарища, которые

с нормами субординации не знакомы.

— Доктор Мияки! Профессор! Мисс Конелл! — Да-да. Это мельбурнские близнецы. — Как

приятно вас видеть.

Они по очереди пожали руки Такаши и Шону, а затем — мне. Первый выпустил мою

ладошку быстро, второй — нагло удержал. Будь он помладше лет на двадцать, я бы сказала, что

это неприлично, а так… выглядит, как будто мы старые друзья.

— Мы читали вашу последнюю работу.

— И остались в полном восторге.

Ну, еще бы. Это только Такаши смеет выискивать недочеты в писанине, над которой стоит

имя Шона Картера, остальным положено помалкивать. Пани и Марко снова переглянулись,

будто пытаясь определить, когда же это они столько событий пропустили.

— Мисс Конелл, понимаем, что у профессора, наверное, куча дел здесь, так что, надеемся,

хотя бы вы не откажете в любезности поужинать с нами завтра? Хотелось бы расспросить вас

поподробнее о статье.

Итак, там стояли три Бабочки, на которых банально наплевали с высокой колокольни,

признанный во всеуслышание зазнайкой Шон и я, маленькая девочка, которой только что

уделили внимания больше, чем всей остальной привилегированной компашке вместе взятой.

Как вы думаете, каков должен был быть мой ответ на поставленный вопрос? А вот и не

угадали! Я вообще ничего сказать не успела.

— Боюсь, Джоанна Конелл завтра приглашена на обед с нами, — сказал вдруг Такаши.

— Простите, мы не знали, — насупились близнецы.

— Как и я, — раздраженно пробормотала я себе под нос, предвкушая чудный вечерок в

компании Пани и Картера. Пришлось откашляться и сказать: — У меня сегодня доклад на эту

тему, надеюсь, на некоторые ваши вопросы я отвечу.

— Это замечательно! — закивали хором профессора, развернулись и ушли. Видимо,

расстроились.

— Кажется, мисс Конелл, вы очень нравитесь этим двум джентльменам, — пошутил

Такаши, а я лишь сдержанно улыбнулась. Сдается мне, здесь ничего не говорилось просто так.

Раскрывать рот я начала опасаться.

Интересно, решение Такаши меня пригласить было спонтанным? А если нет, то знал ли о

нем Шон? Намеренно ли он не сообщил мне, надеясь остаться с Пани наедине, или намеренно

не сообщил, пытаясь в очередной раз выказать пренебрежение? Перевела на него взгляд и

увидела, как Шон с Кариной стоят и мрачно смотрят друг на друга. О, видимо, все-таки первое.

Выдержу ли я второй круг ада? Может, у нас было две спальни в номере, так как третьей меня

никто приглашать не собирался? Я вздохнула, прикидывая варианты развития событий. К

Клеггу второй раз подряд ехать нельзя, это попросту неприлично. Надо бы посмотреть

стоимость и даты рейсов на Сидней. Тряхнув головой, я постаралась избавиться от мрачных

мыслей. Вспомнила приятное — внимание близнецов. Представила, как бы проходил наш

ужин. Например, они с рук кормят меня клубникой со сливками за каждый новый вопрос.

Усмехнулась.

— Джоанна? — Щелчок пальцами перед моим носом.

— Да? — Я автоматически налепила вежливую улыбку, потом поняла, что передо мной

Шон, и на лице сама собой появилась кислая гримаса. Ему мои улыбки ни к чему. Хуже, они

его бесят.

— Идем, доклады начинаются.

Мое выступление стояло в программе сразу после кофе-брейка. Вполне близко и, думается

мне, не так плохо, но время тянулось бесконечно долго. Плюс еще все косились. Никто ведь не

знал, что у Картера есть официальная пассия, а теперь вдруг фаворитка короля объявилась.

Совсем не помогало и то, что я сидела подле Бабочек на первом ряду. Слева от меня — Шон,

затем — Такаши, Пани и, наконец, Марко. Я молилась, чтобы никто из них не увидел, как

сильно меня трясло.

Чтобы не пришлось ни с кем общаться, кофе-брейк я провела в туалете, мысленно повторяя

свой доклад. А выйдя на сцену, приклеила улыбку. Передо мной сидел целый зал матричных

принтеров. Дьявол, в Мельбурне было в тысячу раз лучше! И надо вот было Картеру вцепиться

в меня своей клешней! Спокойно, спокойно, успокойся. Ну, или хоть разозлись. Главное — не

бояться. Со злостью было намного проще, нежели со спокойствием. Стоило опустить глаза на

каблучки целомудренно скрещенных ножек Пани, как все встало на свои места. Может, кто-то

там и думал, что мне за какие-то иные заслуги перепала поездочка сюда, я точно знала, что это

не так. И настал момент это доказать. В Шоне Картере мне не принадлежало ничего, и каблучки

Карины об этом живо напомнили. Отношения с ректором грозили разрушиться каждый день, но

я не собиралась сливать туда же и себя. Необходимо было запомниться.

— Добрый всем день. Повторю, мое имя Джоанна Конелл… — Не подружка Картера, не

первая леди университета, а именно Джоанна Конелл! — И данный проект хоть и относится

неким боком к моей специальности — параллельному программированию, отношение к нему

имеет весьма и весьма посредственное, за что я уже получила дисциплинарное взыскание. —

Пара смешков из зала. — Идея, конечно, принадлежала профессору Картеру, который на

наглядном примере однажды объяснил мне, как легко и просто вскрывается наш

университетский суперкомпьютер. И его пожеланием было больше так не суметь. Чем мы,

собственно, и озадачились в итоге.

Все. Это был первый и единственный раз, когда я упомянула имя Шона. Это не только его

работа. И даже если кто-то думал иначе, никому бы об этом сказать не решился. А думать себе