Константин Бушуев - Оправдание

— А потом оказалось, что это были ягоды волчьего лыка. Помню, конечно. Умереть бы не умер, но несколько дней промаялся бы поносом, уж точно… Ты же не ешь с тех пор незнакомые плоды? — шутливо спросила Зина, выруливая со двора. Про себя она отметила, что выезд здесь только один и находится он в прямом поле зрения камеры видеонаблюдения.

— Признаюсь, ел. Только не в наших широтах, а далеко-далеко от Урала и вообще от России. И то плоды были не совсем незнакомые. Меня ими угощали местные жители. Я видел, как они сами употребляют их в пищу, и никто не отравился…

— Где это было?

— В Южном Судане. Есть такое государство в Африке, объявило себя независимым буквально несколько лет назад.

— Ничего себе, — искренне удивилась Зина. — Как тебя туда занесло? Вроде совсем не курортная страна, там же еще недавно война была, я в новостях слышала.

— Была. И очень жестокая война… Ты же знаешь, что я после журфака связал свою жизнь с военной службой?

— Да, папа говорил. Но чтоб Судан…

— Природное любопытство, вот что загнало меня в Африку, — медленно произнес молодой человек, глядя прямо перед собой, и Зине показалось, что друг детства видит сейчас не асфальтированную дорогу, а нечто совсем иное.

***

Солнце немилосердно палило. «Ни хрена себе, колыбель человечества, — думал Волков, поднимаясь на песчаный холм, — неудивительно, что наши предки в каменном веке разбегались из Африки в поисках более прохладных мест… В таком климате ничего не хочется, ни изобретать новое, ни учиться. Есть сегодня миска с едой, и хорошо. Нет — а есть-то тоже не хочется…»

С холма открывался вид на всю площадку, занятую российской авиационной группой миротворческой миссии ООН в Судане. С километрового расстояния старший лейтенант Волков видел ангары, жилые помещения, водоочистительные сооружения и, чуть дальше, четыре вертолета, напоминавшие присевших отдохнуть громадных птиц. Место это называлось Михайловкой. Так и значилось на металлических щитах у пыльной дороги: «Михайловка» и «Mikhailovka». Название было дано в честь первого командира авиационной группы, полковника Михаила Петровичева.

В командировку Волков мог бы и не ехать, никто не заставлял. Наоборот, ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вышестоящие начальники одобрили его кандидатуру. Вертолетом управлять он не умел, принцип работы несущего винта представлял себе весьма отдаленно. Зато он имел диплом журфака и владел английским языком на приличном уровне. Его задачи в группе так и обозначались: «информационное и лингвистическое сопровождение».

В жаркую африканскую страну Сергей отправился не только ради валютных командировочных. В первую очередь он гнался за впечатлениями и эмоциями. Мечтал посмотреть местную экзотику, приобщиться к тайнам дикой природы. Наделать побольше эффектных фотографий… В течение трех месяцев не упускал возможности «накормить глаза». В свободное от исполнения служебных обязанностей время бродил по саванне с пистолетом на поясе и с фотоаппаратом на груди. Делал снимок за снимком, стараясь наилучшим образом запечатлеть сочетание мелколиственной зелени апельсиновых и лимонных деревьев с громадными перистыми листьями пальм и тамариндов. Иногда удавалось поймать в объектив зебру, страуса или антилопу. Долгое время ему не удавалось найти в лесу мартышек, хотя на самом деле их там были тысячи. Зеленовато-серая окраска обезьян отлично помогала им скрываться среди листвы и ветвей; к тому же, завидев сверху человека, животные затаивались, прижимались к сучьям деревьев и становились почти незаметными.

Волков еще не знал, что на суданской земле ему придется пережить приключение, воспоминания о котором будут еще долго мешать его спокойному сну.

***

Жена у меня смышленая и тактичная. Накрыла на стол и ушла в спальню дочитывать очередной любовный роман. Поняла, что намечается не просто застолье, а нечто вроде производственного совещания. Мы с Зиной — не только отец и дочь, а еще и коллеги по работе. А Сережа — не только сын моей институтской подруги, а еще и мой клиент, пусть и бесплатный. И говорить мы будем о нашем деле. О чем же еще? Особенно если вспомнить, что сегодня погибла девушка Сергея и смерть ее, скорее всего, связана с нашим расследованием.

Связана ли? Вновь и вновь я возвращался к этому вопросу. Именно он стал главным предметом нашего разговора.

— Как же иначе-то, Валерий Павлович, — говорил мой юный друг, — ведь даже орудие убийства выбрано аналогичное. Топор! Много ли преступлений в наш век совершается топором?!

— Но ведь кухонным ножом убивают часто, — возразил я. — Говорят, обыкновенным кухонным ножом убито больше людей, чем любым другим оружием, за исключением автомата Калашникова.

— Во-первых, это, скорее всего, шутка, а во-вторых, нож не топор. В каждой квартире, в каждом частном доме найдется несколько ножей, и они не просто лежат, а ежедневно используются. А спрос на топоры гораздо меньше. В квартире Светочки топора вообще не было, насколько мне известно.

Я кивнул. По словам Сани Сафронова, никаких столярных и плотницких инструментов в квартире Семченко не нашли. Хозяева квартиры второй год живут в собственном доме в области, активно ведут на своем участке ремонтные и строительные работы, так что все топоры, пилы, стамески и даже отвертки держат именно там. Вряд ли Света или ее соседка стали бы приобретать подобные вещи, просто потому, что они им без надобности. И вообще, топор, которым воспользовался убийца, не имеет никаких внешних дефектов, а ведь они бы непременно появились, если бы его использовали по предназначению.

— Топор новый, это точно. Убийца принес его с собой. Не зря же и плащ на нем был просторный, под таким можно и бензопилу спрятать, не то что топор.

— Вот видите! Убийца принес его с собой — значит, заранее готовился убить Свету. Это не был какой-то аффект, внезапный порыв. А с другой стороны, можете вы себе представить нормального, адекватного человека, который идет убивать с топором под плащом?

— Просто Родион Раскольников, — усмехнулась Зина. — Кстати, а почему герой Достоевского выбрал топор, а не другое оружие?

Я призадумался. Как-никак сорок лет прошло с того времени, когда приходилось в девятом классе читать «Преступление и наказание». Некоторые детали простительно и подзабыть.

— Потому что не надеялся на свою силу, — неуверенно ответил Сергей. — Он же долгое время бедствовал, очень плохо питался, мог и ослабеть. Да еще и психовал, нервничал, сомневался в правоте своей идеологии. Трудно в таких условиях полагаться на нож или тесак. А из пистолета стрелять не мог, потому что шумно.

— Человек в плаще тоже мог руководствоваться такими соображениями, — я пожал плечами. — Мы ведь не знаем, насколько он силен физически. Может, доходяга какой-нибудь, хилый и щуплый. Твоя Светлана все-таки взрослая девушка была, могла и сопротивление оказать, крик поднять. Кухонным ножом или кастетом убить не так-то просто, тем более с одного удара.