Анна Завгородняя - Помощница ведьмака. Том 2. Путь Мрака

— Я поражен твоей красотой, прекрасная княжна, — по чувственным губам мужчины скользнула улыбка, — и мечтаю, чтобы ты посмотрела на меня благосклонно! А уж я постараюсь, чтобы это произошло как можно быстрее!

Слова жениха вызвали краску смущения на лице Еси и довольную улыбку Казимира.

— Быстрый ты на язык! — заметил со смешком князь Казимир. — Но мне нравится твой подход.

Зимовит поклонился.

— Что ж мы стоим на дворе, — опомнилась Есеслава и повернулась к дому, — пойдемте в дом. Там уже накрыты столы. Дождемся ваших отца и матушку внутри! А о людях позаботятся! — она мазнула взглядом по лицу княжича и, снова покраснев, шагнула вперед.

— И то правда! — поддержал дочь отец. И скоро гость в окружении приближенных князя и нескольких своих людей, направился за княжной.

Есеслава шла впереди, такая легкая, стройная и гибкая, что княжич невольно залюбовался ее станом и плавными движениям тела. Он впился взглядом в ее покачивающиеся бедра, затем посмотрел выше, на тонкую талию и длинные толстые косы, сбегавшие по спине и невольно подумал о том, что сейчас почти благодарен отцу, решившему заключить союз с Казимиром.

«Если мне повезет, такая красавица, станет моей женой и матерью наших общих детей! — подумал молодой мужчина, глядя как Есеслава поднимается по ступеням на широкое крыльцо. — Да и не бедна она, что тоже немаловажно!»

Казимир не отрывал взгляда от своего, как он надеялся, будущего зятя. Зимовит ему понравился, да и Есе, кажется, тоже пришелся по душе. «Так пусть дети познакомятся поближе, решил он, а там, глядишь, если будут благоволить боги, и до свадьбы недалеко!» С такими мыслями, окруженный своими людьми, князь вошел в дом.

Ее стали бояться. С тех пор, как Варвара вернулась в свое поместье, большая часть слуг оставили ее, бежали позорно, скрылись, отказавшись служить горбунье, как теперь за глаза величали княгиню Лихновскую. Раны, оставленные плетью палача, до сих пор не зажили, а лишь покрылись толстой коркой, от которого одежда на спине теперь оттопыривалась, словно настоящий, пусть и небольшой, но горб.

Сидя в кресле в своей спальне, Варвара Пяст, урожденная княгиня Лихновская, думала о мести. Эти мысли наполняли ее сердце сладостью и прогоняли боль. Они вызывали на ее тонких губах почти живую улыбку, возвращали блеск погасшим глазам, они заставляли ее жить дальше.

Варвара вернулась домой через несколько дней после того, как расправилась с человеком Казимира, утопив тело последнего в болоте. Переночевав в одном из домишек у болота, княгиня снова забралась в телегу и, превозмогая боль в спине, направила лошадь по другой дороге, огибавшей трясину. Этот путь был более людным и менее опасным. Женщина не боялась, что ее остановят. После того, что случилось в ее жизни, после потери сына, она не страшилась смерти, хотя и не звала ее.

«Пока не отомщу Казимиру и Есеславе, я должна жить! — говорила себе Варвара. — До тех пор надо поберечься».

Она целыми днями проводила в своей комнате. Никого не хотела видеть, да никто, к слову, и не искал с княгиней встреч. Она сделалась мрачной, злой и часто срывалась на слугах, которым теперь стало казаться, будто в тело хозяйки вселился какой-то злой дух. Постепенно люди начали сбегать. И за какие-то несколько дней, поместье опустело и пани Пяст осталась почти одна, если не считать горстки самых терпеливых слуг, да стариков, что просто не смогли уйти из-за возраста.

«Пусть бегут! — думала княгиня Лихновская. — Крысы всегда первыми покидают корабль. А мне надо думать о моей мести и о том, как ударить больнее по Казимиру и его дочери».

Она вздохнула и перевела взгляд на окно. За стеклом медленно падали тяжелые снежинки. А в голове старой княгини начал появляться план. Пока еще неяркий набросок… но обещавший стать четким рисунком.

ГЛАВА 7

Уже несколько дней, как мы покинули наш последний приют. Теперь на пути, словно в насмешку над судьбой, нам не попалось ни единого поселения. Ночевать приходилось то на открытом поле, то в заснеженном лесу, прячась от мороза под лапами елей и поддерживая ночью огонь по очереди. Один раз, сидя у костра и кутаясь в одеяло, с Мраком, гревшим мои ноги, я услышала шорохи вокруг нашей стоянки. Лошади заволновались, а волкодав навострил уши.

Это были волки. Но они не посмели приблизится, побоявшись огня, или учуяв ведьмака. В тот день я действительно испугалась.

Сейчас, сидя в седле и глядя на сереющее небо, предвещавшее скорое наступление темноты, я внезапно подняла глаза и увидела, что на небе, впервые за столько дней чистом от туч, встает луна. И судя по ее очертаниям, уже скоро должно было наступить полнолуние!

Я опустила глаза, вспомнив как в прошлый раз увидела человека под окнами своей комнаты. Тогда тоже на небе светила полная луна и этот человек искал меня взглядом.

Теперь я могла почти с точностью сказать, что в тот день видела Мрака, а точнее, Генриха в его истинном обличье. Словно прочитав мои мысли, ведьмак тоже посмотрел на небо. Странная усмешка исказила его губы, и я не удержалась от вопроса:

— Он превращается в человека в ночь полнолуния? — и заметила, как бежавший возле моей лошади пес поднял голову, разобрав слова.

— Да! — кивнул Роланд. — В прошлое полнолуние я не смог поговорить с ним.

— Я помню! — перед глазами мелькнуло лицо Збигнева, а затем в памяти всплыл и тот странный сверток, который щуплый мальчишка оборванец отдал ведьмаку перед мостом в Кубеке.

— Как помочь Генриху? — спросила я.

Роланд придержал Призрака и спустя несколько секунд мы ехали рядом, стремя в стремя. Руки ведьмака лежали на луке седла. Пустив лошадей легким шагом, мы дали им отдых, а себе возможность поговорить.

— Если бы я знал, как ему помочь, то уже непременно сделал бы это! — ответил мужчина. — Правда, у меня есть одна идея, но проверить ее смогу только на месте, — о каком именно месте он говорил, Роланд не стал уточнять, а я не спросила.

Мрак пошел рядом с нами, прислушиваясь к разговору. Его уши встали торчком. Весь облик волкодава говорил о том, как он сейчас напряжен.

— Но должна же быть какая-то зацепка! — воскликнула я.

— Я обратился за помощью к Агнешке, — продолжил ведьмак, — она сказала, что не в силах помочь. Единственное, что подтвердила Верховная ведьма, только то, что у нас осталось мало времени.

— Это заклятье циклическое? — мои брови взлетели вверх.

— Да. И потому, если я не успею найти способ помочь Генриху до окончания цикла, он навсегда останется волкодавом.

Мои плечи опустились.

— А если в это полнолуние нам поговорить с ним? Ведь мы можем его увидеть! Что, если у самого Мрака есть какая-то идея?

— Нам нельзя видеть Генриха в человеческом обличье, — ответил с тяжелым вздохом Роланд, — это одно из правил проклятья. Если кто-то увидит его лицо, то уже ничто не поможет ему вернуть прежний облик!