Alex Marukov - Unknown

И мы выходим из больницы и идем в столовую туда, куда, как сказала Марта пошли Люсинда, Дей, Жук и Элайджа. Мы встречаем Ацелота, возвращающегося из центрального управления, и говорим ему, куда мы направляемся.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам? Умираю с голоду, — говорит он, поглаживая свой впалый живот.

Я смотрю искоса на него.

— Даже не думай. — Бастеты едят Дарклингов.

Ацелот усмехается.

— Я не могу дать никаких обещаний. Ты выглядишь сегодня особенно вкусным, мой друг.

Солдаты, прибывшие на обед в первую смену, придают оживление столовой. Мы хватаем подносы с едой и находим всех за один из столиков в дальнем углу зала. Жук положил ноги на стул, а руками обнимает плечи Дей. Он как всегда выглядит неряшливым, его каштановые волосы еще спутаннее, чем когда-либо, его комбинезон уже мятый и запятнан каплями подливки. Как он это делает? Дей, с другой стороны, выглядит чистенькой, ее комбинезон аккуратен и накрахмален, ее глянцевые, черные волосы заплетены сзади в косу.

Напротив них Люсинда помешивает в стакане синтетическую кровь. Она сопит, сдерживая слезы. Я не удивляюсь, она наверняка думает о Киране. Рядом с ней, Элайджа общается с симпатичной брюнеткой солдатом за соседним столом. Она что-то шепчет ему, и его щеки приобретают ярко-красный цвет. Он смотрит, как мы приближаемся. Он смотрит на Натали, а затем быстро опускает глаза. Это наверно нелегко для него, видеть нас с Натали вместе. Как я ненавижу тот факт, что еще один парень запал на мою невесту, но я уже не ревную. Это как раз и приводит к душевной боли и размолвке.

Я бросаю куриную ножку на его тарелку, когда сажусь.

— Думал, ты захочешь это. Я знаю, как сильно ты любишь птиц, — дразню его я.

— Ха-ха, очень смешно, — говорит он, закатывая медового цвета глаза.

Ацелот ухмыляется, и забирает куриную ногу из тарелки брата. Мы быстро рассказываем им все, что мы узнали о нападении завтра на Центрум и про «Крылья». Все побледнели, когда мы закончили.

— Это так неприятно, братан, — говорит Жук, качая головой.

Натали смотрит на что-то в центре комнаты.

— Что это Дестени делает?

Я поворачиваюсь. Дестени залезла на один из столов, одетая в белые одеяния Пилигрима. Взгляды окружающих из замешательства быстро превращаются в страх, когда она произносит.

— Его Могущество глянул в ваши души, и увидел всю вашу скверну, — говорит она решительно. — Вы очистите эту землю за грехи, для освобождения места для нового порядка. Одна вера! Одна раса! Одна нация, под Его Могуществом! Ибо так говорит Господь нам всем!

Стаканы у всех на столах начинают дребезжать, когда низкий гул отражается на всем. Натали бросает на меня панический взгляд. Я знаю, что звук.

Эсминцы.

25

ЭШ

Я ТЯНУ НАТАЛИ под стол в тот момент, когда падает первая бомба. Штукатурка летит с потолка на пол и раздается лязг металлических лотков, когда бомба попадает в цель. Запах крови ударяет в ноздри — теплый, вкусный, пьянящий. Столовая наполняется криками. Секундой позже свет моргает и выключается, загораются красные мигалки. Рев сигнализации раздается по всей территории комплекса: виу-виу-виу-виу. Слышится шипение разбрызгивателей, которые включаются при тушении пожаров, которые уже охватили столовую.

Натали в панике. Остальные вместе с нами под столом. Жук держит Дей, Люсинда прикрывает голову руками. Ацелот и Элайджа лежат рядом с ними. Старший парень-Бастет накрывает своим телом Элайджу, защищая его. Искрящийся осколок металла торчит в спине Ацелота. Из раны льется кровь.

— Эйс! — кричу я, стащив его с Элайджи.

Ацелот падает в мои объятия, его безжизненные глаза смотрят на меня. Струйка крови сочится из его приоткрытых губ.

— Эйс, О Боже... — произношу я сдавленным голосом.

Элайджа смотрит на брата.

— Нет, — говорит он, качая головой. — Нет… нет… нет… НЕТ!

Слышен страшный лязг выгибающего металла над головой, и я поднимаю голову. Балки, держащие бетонный потолок, долго не протянут. Вся комната превратится в пещеру.

— Мы должны выбраться отсюда, братан! — перекрикивает шум Жук.

Я кладу тело Ацелота на пол. Элайджа жмурится и слезы струятся по его щекам. Я кладу руку ему на плечо.

— Нам надо уходить, — говорю я.

Элайджа всхлипывает и кивает. Он бросает последний, страдальческий взгляд на своего брата, и после мы выбираемся из-под стола и бежим, перепрыгивая через раненых, мертвых, не останавливаясь, чтобы помочь. Я краем глаза замечаю скрученное, сломанное тело Дестени, обсыпанное штукатуркой, на полу. Я ничего не чувствую. Мы все вшестером выбегаем из столовой, как раз в тот момент, как падает потолок, подняв шлейф пыли. Ударная волна сбивает нас с ног. Я скольжу по полу, ударившись о стену. Ууууух! Воздух ударом об стену вылетает из моих легких, но нет времени останавливаться, я должен убраться отсюда. Я встаю на ноги и помогаю встать Натали.

Вокруг нас раздаются ужасающие бух-бум-бух-бум-бух-бум, еще больше бомб обрушивается на бункер, которые превращаются в бесконечный шквал, сотрясая здание, как погремушку. Мне кажется, что мы в снежном шаре, который встряхнули.

— Нам нужно добраться до Транспортеров, — говорит Дей.

— Мне надо добраться до мамы, — говорит Элайджа.

— Мои родители, — отвечает Натали, — Марта! О, Боже, Эш!

— Где Роуч? — говорит Жук.

Роуч была в центральное управление с родителями Натали... У меня скручивает живот. Сигур. Я не могу разом потерять его и отца. Не могу. Не могу. Не могу. Мы мчимся вниз по дороге, ведущей к центральному управлению, которая ведет по пути в больничную палату. Люди бегут во всех направлениях. Некоторые соблюдают аварийный протокол, но и все остальные, включая нас, просто в бегах, чтобы найти своих близких. Везде куда я не посмотрю, рушатся стены, поезда метро сходят с рельс и кабели, тянущиеся вдоль железной дороги, искрят голубым электричеством.

Слышны звуки выстрелов, когда мы поворачиваем за угол. Слейтер бежит по дороге к нам навстречу, подняв оружие. Ужасающую, сердце-скручивающую секунду я думаю, что он пристрелит нас, но затем он нацеливает свою винтовку поверх наших плечей и стреляет в людей позади нас. Я резко поворачиваюсь. Рой Стражей-гвардейцев вываливается из ближайшего входа, который ведет парень-подросток, одетый в серый мундир с блестящей булавкой в виде бабочки на груди. Себастьян. Даже отсюда я вижу металлический блеск в его серебряных глазах.

— Эш, его глаза, — задыхается Натали.

— Вижу, — отвечаю я.

Он замечает нас и указывает в нашу сторону.

— Вон туда!

Элайджа толкает меня в сторону, и пуля присвистывает рядом с моим ухом.

— Спасибо, — отвечаю я на бегу.

— Обращайся, — отвечает он.