олеся - o 26bcb0a3aab1fa77

Лицо Макса придвинулось ближе к моему. Боковым зрением, я заметила, как его другая

рука тянется вверх, и ожидала, что его пальцы утонут в моих волосах.

Но он просто смотрел на меня мгновение, потом потянулся рукой и взял стакан.

- Не стесняйся использовать это. Они теперь тоже твои, - он усмехнулся и поцеловал меня

в лоб.

Я взяла стакан у него, кода он открыл холодильник, взял бутылку воды и направился к

раздвижным дверям, которые вели на задний двор, пока я наполняла стакан соком.

- Идешь? – спросил он, глядя через плечо, когда отпирал дверь.

- Дай мне надеть свой халат.

Его рука упала туда, где полотенце прикрывало его бедра, и освободил их, позволив упасть

полотенцу на пол, дразня меня видом своего безупречного тела.

- Тебе не нужно надевать ничего.

Прямо на улице был внутренний дворик, который огибал ширину дома. Дюжина

откидывающихся шезлонгов стояли на большей части пола, вместе с несколькими

столами, и двумя керосиновыми обогревателями, с которыми проводили прохладные

вечера на улице.

Задний двор был окружен десятифутовыми стенами справа и слева. Только сторона океана

была открыта. Все пространство – от стен до земли – было покрыто камнем, с

несколькими выемками, в которых росли и тянулись пальмы к небу.

Там был прямоугольный бассейн в конце двора, согласно тому, что говорил Макс, он

находился на тридцатифутовом утесе, нависающем над береговой линией, с деревянной

лестницей, ведущей к пляжу.

Уровень воды в бассейне был вровень с землей, и если вы будете сидеть на кресле в патио

рядом с дверью, вы увидите оптическую иллюзию: бассейн будет казаться продолжением

океана, единственным отличием будет грубый прибой океана и зеркальная поверхность

бассейна.

Мне только изредка доставался хороший вид на заднем дворе. До переезда к Максу, мы

все время в основном проводили внутри, и даже находясь здесь постоянно, мне казалось,

что я не достаточно была на улице. Возможно я бы не насладилась этим в любом случае,

благодаря обезболивающим, которые принимала.

- Никто не увидит нас, правда? – спросила я.

Макс взял меня за руку, и мы подошли к краю бассейна.

- Дома достаточно далеко.

- Что насчет того, что внизу? – я указала на пляж рукой, в которой был стакан.

- Расслабься, Оливия, - он повернулся лицом ко мне, склонив свою шею и поцеловав меня

в губы. – Давай насладимся утром.

- Кажется, что ты уже, - сказала я, посмотрев вниз и увидев его растущую эрекцию между

нами.

Он медленно покачал головой.

- Ты нахрен сводишь меня с ума. А теперь, иди сюда ко мне.

Я последовала за ним по четырем ступенькам вниз в бассейн. Вода была освежающей,

слишком освежающей.

- Полагаю, это также хорошо, как и холодный душ, - я поставила стакан на край бассейна.

Макс держал меня в своих объятиях, когда я обхватила его ногами за талию. Он целовал

меня с любовью, не с вожделением, кое-что, что он иногда делал, но чаще, когда мы

просто валялись вместе. Никогда, когда она был возбужден, полностью твердым, готовым

к действию, таким, каким он был в этот момент.

Я не говорила ничего. Я позволила себе насладиться его мягкими, идеальными поцелуями.

После того как его губы переместились на мою шею, он поцеловал меня в плечо, потом

положил свою голову на него.

- Что случилось? – спросила я.

Он сделал глубокий вдох и выдохнул, создавая несколько пузырьков, где линия воды

встречалась с моим плечом.

Я положила руки на его затылок и нежно сомкнула пальцы вокруг горсти его волос и

потянула его голову назад, взглянув в его печальные глаза.

- Что такое? Поговори со мной, Макс.

- Я должен был быть там.

- Где?

Он перекатил свою голову на бок и посмотрел мимо меня на океан.

- Ты знаешь где. Я не могу отпустить это.

Пока я восстанавливалась физически и эмоционально после нападения, похоже у Макса

было еще труднее время - справляться со его эмоциональными шрамами от той ночи.

С моей стороны, физическое восстановление стало труднее, чем психологическое. Крис

мучил меня длительное время до той ночи, когда он заявился в мою квартиру, чтобы

сделать…чем бы ни было то, что он собирался сделать со мной, после похищения моей

соседки Кристал.

Тот факт, что я оттолкнула его сама – довольно таки жестко, я могла бы добавить –

привело к длительному пути исцеления душевных ран, которые он оставлял на мне

довольно долго. Я обнаружила в себе сторону, о которой не имела представления. Сторона,

которой у меня не было причин воспользоваться до той ужасной ночи.

Я защищала себя. Полностью, самостоятельно. Моя история удивила не только меня, она

впечатлила детективов, которые работали над делом. Все это в совокупности дало мне

чувство завершенности, когда дело касалось Криса.

Ну, это и тот факт, что он признал вину и проведет большую часть своей жизни в тюрьме.

Часть его срока – результат взлома и проникновения в нашу квартиру. Часть – его

нападение на меня. Но большей частью срока стало усугубленное обвинение, с которым

он столкнулся, из-за того, как навредил Кристал и запер ее в багажнике своего автомобиля.

Тот факт, что она получила серьезные телесные повреждения, которые потенциально

угрожали ее жизни, в зависимости от того, как долго она бы провела там времени, - стали

основном уголовным обвинением.

В любом случае, сны оставались все еще здесь, но я знала, что уже прошла долгий путь от

той ужасной ночи к возвращению меня настоящей, и однажды, вероятно раньше, чем

позже, кошмары станут такой же частью прошлого, как и Крис.

- Как я и сказала той ночью в больнице, ты не Бэтмен, - я улыбнулась, пытаясь вызвать

ответную улыбку, но ничего не получилось.

- Все могло бы быть намного хуже.

Я поцеловала его в лоб.

- Ты должен отпустить это. Я в порядке. Действительно в порядке. Он сел на длительное,

длительное время, и мне намного лучше. Я справилась с этим сама. И посмотри, куда меня

все это привело. Я здесь, в этом невероятном месте, с невероятным мужчиной. Чего я еще

могла бы попросить?

Я наклонилась и поцеловала его, сильно, удерживая его от произнесения чего-либо еще.

2.

Шесть недель спустя я чувствовала себя лучше и работала в его кино-производственной

компании, независимом предприятии, которое он решил возродить в последние несколько

недель.

Он больше не хотел подписывать контракты на продолжение написания сценария со

студиями. Свобода, связанная с независимым производством и распространением его

собственных фильмов – было тем, чего он хотел некоторое время. Когда он признался мне,