Молка Лазарева - Невеста немедленного реагирования

чих и повалил дым. – Мне кажется, сажать Чешуйку в люльку было не лучшей идеей. Она уже

сожгла три погремушки и сгрызла две пеленки. Уж лучше бы в сумочке посидела!

– Там тесно, а в коляске она хоть покрутиться может, – отметил спутник и погладил

малыша в коляске по макушке.

Ребенок похлопал через чур большими глазами и счастливо икнул.

Попав во Внешний Мир Чешуйка очень быстро сориентировалась и первым делом

полезла в ближайшую кучу мусора, знакомиться с выброшенными шуршащими пакетами,

жестяными банками и трещащими бутылками. Наевшись всякой гадости, дракоша облюбовала в

качестве домика выброшенную коляску, что и подало Лилу идею для маскировки.

Чешуйку не смутила новая внешность замаскированной Анфисы – Белова стала чуть

располневшей шатенкой с добрым выражением лица. Новоявленного “папочку” дракоша

недоверчиво обнюхала, но в свою семью приняла без проблем.

Расположившись в обновленной коляске поудобнее, зверек с удовольствием возился

на пеленках, бренчал игрушками и изображал примерного младенца.

– Ну разве не прелесть, – умилилась Фиса, потушив очередную выпущенную искру, и

перевела взгляд на забор. – Если Троя там, то за домом следят шпионы Ризеллы. Нам необходимо

попасть внутрь, не вызывая лишних подозрений.

– Легко сказать, сложнее сделать, – Лилард обвел рукой близлежащие дома. – Эти люди

могут быть в любом из них. Ни одна диверсия не поможет, даже массовый пожар и наводнение.

Фрейлина вздохнула, моляще посмотрела на дракошу, и прошептав: “Прости, Чешуйка,

но это для общего блага”, быстро покатила коляску вперед.

Перевернуть коляску на абсолютно ровной брусчатке у нужного дома стоило огромных

трудов. Бедное дитятко от неожиданности раскрыло рот и вывалилось кубарем из люльки.

Испуганная мамаша заголосила громче пожарной сирены и с криками: “Скорую моему лялечке!”

принялась поднимать панику.

Молодой папаша общую истерию поддержал и суматошно названивал в домофон

нужного дома.

“Несчастное дитятко”, жертва родительского произвола, осоловело сидело на асфальте,

не понимая причин подобной суеты, и особо пострадавшим не выглядело, оно с подозрительным

рвением догрызало очередную погремушку. Оплавленную пластмассу выплевывало на землю и

откусывало следующий кусочек.

Домофон поднимать тоже никто не спешил, поэтому градус истерии пришлось

повысить. Анфиса громко барабанила в калитку, взывая о помощи.

Наконец, в доме сжалились и из динамика отозвался настороженный мужской голос:

– Чем-то могу помочь?

– Можете, – выпалил Лилард. – Вызовите врача! У нас малыш травмирован!

На заднем плане подвывала Анфиса, нянча покалеченную деточку на руках.

– У вас что, мобильных нет? – подозрительно поинтересовались с той стороны.

А их действительно у парочки не было. То, что прохожим казалось телефоном, на

самом деле являлось замаскированным сюрикеном Трои. Спасая ситуацию, Фисик выкрикнула

вполне логичное:

– Батарея села, – причем сделала это своим настоящим голосом.

Внутри ор услышали и опознали. Знакомый голос физкультурницы милостиво

разрешил:

– Лепрез, открывай!

Прозвучал сигнал нажатия кнопки, и дверь калитки медленно распахнулась.

Фиса с малышом на руках, не теряя времени, юркнула внутрь двора, Лилард поднял

валяющуюся коляску и последовал за ней.

У входа троицу ожидала высокая шатенка. Едва Анфиса увидела ее, кинулась навстречу.

Ей хотелось обнять учительницу, но дамочка признаков узнавания воспитанницы не проявила.

Грубо осадила ее выставленной вперед рукой:

– Назад! – буркнула копия физкультурницы. – Троя сказала мне вас проводить к ней, а не

обниматься!

От неожиданности пироманка растерялась:

– Не поняла, – осоловело вымолвила она. – А ты тогда кто?

– Карина, – буркнула девица, неожиданно хватая Фису за руку.

Глаза копии Трои на мгновение затуманились, а новоявленная знакомая проморгалась

и милостиво разрешила пройти “мамаше с ребенком” в дом. Теперь внимание Карины

переключилось на субъекта с коляской, у которого она без вежливых расшаркиваний потребовала:

– Руку дай?

Лил скривился, подобного бытового хамства он стерпеть не мог:

– А сердце и печень не завернуть?

Девушка раздраженно подернула плечами и сделала шаг навстречу. Сама цепко

схватила мага за ладонь и подвисла. Почти полуторавековая жизнь метаморфа мелькала перед ее

глазами гораздо медленнее, чем коротенькая Анфискина, да и грешков у него накопилось больше.

Маг пытался руку вырвать, но хватка Карины была железной. Внезапно колени Лила

подломились и он с тихим воем рухнул наземь, придерживая второй рукой причинное место:

– Поздравляю, – без капли сожаления и раскаяния выдала шатенка. В ее голосе

промелькнула нотка мстительного удовольствия. – На ближайший год, ты – импотент! Будешь

знать, как десяток девушек обманывать и бросать! – она легко выпустила запястье мужчины,

развернулась на каблуках и как ни в чем не бывало двинулась в дом. – Ах, да! Чуть не забыла! Ты

теперь тоже можешь зайти! Твои грехи искуплены!

– Ты кто такая? – проскулил Лилард, все еще сражаясь с болью.

Карина даже не обернулась:

– Троя называет Мегерой, но мне больше нравится Немизида. Эта богиня тоже всем

кармических подзатыльников отвешивала.

Барышня зашла в дом, а за ней в полусогнутом состоянии проследовал и Лилард.

Анфиса, очутившаяся в доме первой, уже сидела на диване рядом с Троей. Преподша

чувствовала себя намного лучше и теперь игралась рукой с бегающей по ковру Чешуйкой. Лилу

оставалось только пройти в угол комнаты, усесться там и, не отсвечивая, зализывать раны.

Глеб обнаружился сидящим за столом, он нервно барабанил пальцами по деревянной

поверхности и недоверчиво разглядывал курсантку:

– А Эля где? – был его первый вопрос.

– Осталась в Двадцати королевствах. Обстоятельства не позволили нам сюда явиться

всем скопом.

Следующий час Анфиса посвятила рассказу о прошедших событиях.

За повествованиями фрейлины интерес к метаморфу никто так и не проявил, разве что

хозяин дома, представившийся Лепрезом, предложил чашку кофе.

Первой после столь долгой истории опомнилась Троя:

– Забавно даже! Я для этой Керенийской дряни фрейлин не один десяток лет готовлю, а

она меня убить хочет.

– Эта дрянь, как ты выразилась, моя мать, – Глеб был растерян. Его расфокусированный

взгляд блуждал по противоположной стене, а мысли не могли собраться воедино. – И пришибить

меня она хочет не меньше.

– В семье не без урода, – попыталась подбодрить его физкультурница, – в твоем случае