Молка Лазарева - Невеста немедленного реагирования

официантки нет ничего сложного.

– Какой еще официантки?! – всплеснула руками родительница. – Ты же писала, что

менеджером устроилась, по специальности.

От неожиданно вскрывшейся подробности собственной работы, девушка прикусила

губу:

– Ну да, менеджером! Руковожу официантками. Да что мы все обо мне, вы-то с папой

как?

У родителей все оказалось в порядке, разве что бывшие друзья Анфисы часто

интересовались, где же дочурка.

– Твои “неформалы” часто звонят, говорят, мол, скучают. А я их всех в пешее эротическое

отправляю, – на лице мамы заиграла молодецкая улыбка. – Я, признаться, очень рада, что ты

рассталась со всей этой пирсингованной дурью, и новый цвет волос тебе идет.

Доча согласно покивала.

– Надолго к нам? – не успокаивалась мама, подливая очередную поварешку супа в

тарелку Лила.

– Сутки, двое, – ответил метаморф. – Мы прибыли по делам, как только они разрешатся,

сразу отбудем.

– А вы коллега Фисочки? Тоже русский?

– Можно и так сказать, – загадочно произнес Лилард. – Не коренной, но из о-очень

древнего рода.

Ответ привел маму в неожиданный восторг, из-за чего с самым невинным выражением

лица она поинтересовалась:

– У вас отношения? – неугомонная родительница решила сосватать дочурку за

показавшегося ей представительным молодого человека.

– Мам, не приставай с расспросами, – краснющая, как рак, фрейлина попыталась осадить

родительницу. Но где там, Елена Михайловна собралась взять мага в брачный оборот.

– Анфисочка замечательная девочка, – едва ли не пропела она. – Умница, отличница в

школе и в институте тоже. Сейчас я покажу вам ее детские фото. Она уже с младенчества была

умнее своих сверстников, даже в горшок пошла раньше всех.

Девушка попыталась перебить мать и попросить ее замолчать, но родительница уже

неслась метеором из кухни за детскими альбомчиками.

– О, не-ет! – простонала пироманка, хватаясь за голову и бессильно сползая под стол.

Лилард же беззвучно смеялся, но едва мать Анфисы вернулась со стопкой толстенных

талмудов, принял самый серьезный вид.

Посмотреть на голожопую Фисочку в детстве прибежала даже собачка-Чешуйка. Она

запрыгнула на колени к магу и устроилась там поудобнее.

– А вот здесь ей два годика, и она кушает варенье, – умилялась матушка, показывая

карточку с чумазой малышкой.

В детстве будущая фрейлина явно была той еще шкодой, ведь кроме себя в липкое

лакомство она вымазала еще и шторы, и ковер, и даже на кактус наколола ягодки.

Просмотром семейной фоторелеквии Лил остался доволен, он косился на готовую

взорваться от негодования девушку, и в глазах его отражались озорные смешинки.

Наконец терпение огненной девы не выдержало, и она вырвала недосмотренный

альбом из рук родительницы:

– Мам, ты нас задерживаешь, – сурово высказала она. – Нам пора уходить.

Метаморф, видя, что напарница уже на грани, решил ее поддержать:

– Спасибо, Елена Михайловна, за еду и гостеприимство, но нам действительно пора.

Родительница тягостно вздохнула и сдалась.

Проводы были не долгими, напоследок заботливая мамуля впихнула дочке целый

пакет с теплыми вещами, а еще суп в термос налила, прошептав на ухо:

– Покорми мужика вечером, сама-то ты готовить ведь по-прежнему не умеешь!

Лил сделал вид, что ничего не услышал, хотя таинственная улыбка расплылась от уха до

уха.

– У тебя обалденная мама, – поделился он, едва вышел на улицу. – Но мы с тобой так и

не договорили. Куда же ты вляпалась со своими бывшими дружками?

Фрейлина глубоко вздохнула и выложила, как на духу:

– Все началось на последнем курсе института. И я действительно была умницей и

отличницей, пока не встретила Влада – Князя и влюбилась, как дурочка. Он был такой необычный,

загадочный, по-темному притягательный, но на меня внимания не обращал. И тогда понеслось.

Чтобы привлечь его внимание я перекрасила волосы во все цвета радуги, вдела в лицо множество

сережек, затусовалась с его компанией. Из-за этого начала пропускать учебу. В итоге меня

отчислили, мама до сих пор не знает, что выпускные экзамены я так и не сдала.

Лил шел по улице и внимательно слушал историю девушки. Впереди бежала Чешуйка,

замаскированная под собаку. Временами дракошка подбегала к лужам и пыталась из них пить, но

ее тут же за поводок оттаскивал бдительный метаморф.

– Моя семья не бедная, у меня была некая сумма денег. Я попросила Князя о помощи. У

него нашлись какие-то связи в нужных кругах. В общем, диплом об окончании мне подделали, да

и сам Влад неожиданно стал проявлять ко мне интерес. В начале я была просто счастлива, а вот

потом начались проблемы. Он попросил денег в долг один раз, второй, третий. Это были не

маленькие суммы, а когда я сказала, что больше у меня нет ни копейки, он начал шантажировать.

Пригрозил, что расскажет родителям об отчислении. В общем, я испугалась, – девушка скривилась

от воспоминаний. – До сих пор стыдно, но я стащила у мамы золотые серьги и заложила в

ломбард. Не сказать, что она сильно расстроилась, когда обнаружила пропажу, но все списала на

то, что сама потеряла их, когда отдыхала в Италии.

Метаморф жестом остановил ее рассказ:

– Не понимаю, почему ты сразу не разглядела в нем гада и подонка? Ты же такая

уверенная в себе – яркая, рискованная. Почему позволила об себя ноги вытереть?

Фрейлина пожала плечами:

– Тогда я такой не была. Уж поверь, в тот момент я бы не решилась танцевать на

королевских столах, отвлекая на себя внимание. Я бы скорее под этот стол спряталась. Но

отношения с Князем меня закалили, и я бы не сказала, что все “друзья” из тусовки отрицательно

на меня влияли. Были и те, кто многому научил. Я ведь тоже носила тяжелые армейские ботинки и

даже могла ими больно ударить при необходимости.

– Видимо, драться обувью это твое призвание, – усмехнулся Лил. – А что произошло

дальше?

– Я отдала деньги Князю, думала, отстанет, но он потребовал новую сумму. В тот день,

пытаясь сбежать от ситуации и думая над выходом из нее, я добрела до кладбища, где бродила в

одиночестве до самого вечера. Там меня и нашел Арвенариус. До сих пор вспоминаю этого

странного старика, но я была настолько зла, что не задумываясь пошла за ним. А когда оказалась в

запертой комнате на испытании вообще рассвирепела. Разпсиховалась, выбила окно и выбралась

наружу. Едва не прибила Преображенского, увидев с той стороны. Декан еле смог меня успокоить

тогда. – Если честно, не представляю тебя такой, как ты описываешь. Ты не кажешься,

агрессивной или смертоносной. У тебя образ изящной, хрупкой куклы, созданной ювелиром.