Молка Лазарева - Невеста немедленного реагирования

– Пускай враги тоже так думают, – в полумраке улыбка девушки показалась

таинственной. – Теперь твоя очередь, Лил. Ты обещал мне рассказать, что произошло в доме

артефактора?

Хорошее настроение метаморфа мгновенно улетучилось.

– Выражаясь фигурально, отобрали у меня мое достоинство на год. Я, конечно,

подозревал, что дар Трои штука вредная, а когда послушал, что она им еще и с родственницей

поделилась, вообще тухло стало…

– В смысле, – не догнала Анфиса. – Кто у тебя и что отобрал?

– Карина теперь с магией Трои. Они же рассказали об этом у Лепреза.

– Ну и? У меня же ничего не отбирали?

– Видимо, сочли твои грехи уже оплаченными. Вспомни, в первые дни в Академии ты с

подругами какие-нибудь травмы получала?

Девушка призадумалась.

– Ну было что-то похожее, – начала она. – На первом занятии по физкультуре половина

курса ноги переломала, а Элька потом с лестницы свалилась и чуть шею не сломала. Но мы

думали это от непривычки и высоких каблуков.

Метаморф отрицательно помотал головой:

– Думаю, просто дар Трои искал наименьший путь сопротивления по оплате долгов

перед совестью.

– Допустим. А ты, выходит, знатно накосячил?

– До встречи с Кариной я так не считал… Но судьба решила по-другому, – маг исподлобья

взглянул на фрейлину и, переступая мужскую гордость, признался в полном половом бессилии. –

На год я полностью потерян в плане плотских утех.

Фиса аж остановилась от удивления:

– Что, совсем?! – округлила глаза и протянула она.

– Да откуда ж я знаю. Но ты можешь попытаться, вдруг у тебя получится, – не теряя

оптимизма, предложил Лил, за что тотчас же отгреб мощный пинок в ребра.

– Максимум, могу порекомендовать хорошего врача, – огрызнулась Белова. – И вообще,

что-то мы загулялись. Пора к Трое.

Уже через пару минут маг открыл портал в дом артефактора.

Троя обнаружилась в гостиной рядом с Кариной. Физкультурница тренировала свою

протеже. Для этого всю мебель оттянули к стенам комнаты, освободив огромную площадку

посередине. Несмотря на свою недавнюю болезнь, преподавательница чувствовала себя

превосходно, бедняжка Карина то и дело оказывалась прижатой лицом к ковру и с заломаными

руками.

В стороне за всем этим наблюдал Глеб, и потягивал вино Лепрез.

– Так нечестно, – ныла Карина, очередной раз отплевываясь от пыли. - У тебя такой опыт,

а у меня ничего нет.

Но Троя лишь фыркала и отправляла племянницу в очередной полет к полу.

– У тебя сильное и выносливое тело. Даже боевые навыки в нем заложены, твоя задача

только научиться их применять. Что может быть проще.

– Это она тебя еще не учит каблуки метать, – подбодрила Анфиса Горбушу, едва увидела

эту картину. – И с отравленными шпильками ты дел иметь не будешь. Я вот до сих пор боюсь сама

по случайности ими уколоться.

– И этому научим, – пообещала Троя. – Даже во Внешнем мире подобные умения не

лишними будут.

Через полчаса пыток потрепанная Карина просто уползала от неугомонной пращурки и

пыталась прикинуться трупом. В итоге, физкультурница сжалилась и отпустила несчастную

отдыхать. – Теперь с тобой, – она повернулась к допивающей чай с булочкой Анфисе и прямо

заявила. – Иди-ка сюда, посмотрим, что от твоих знаний после моего отсутствия осталось?

Глаза пироманки испуганно округлились, а остатки чая в кружке неожиданно решили

закипеть и испариться. Да и яркое платье в которое она переоделась – цепляющее пол и

облегающее фигурку, не располагало к тренировке.

– Может, не надо? Вам сейчас отдых нужен, – робко предложила курсантка, но

встретившись с суровым взглядом Трои, оставила кружку и смиренно поплелась на экзекуцию.

В отличии от Карины более подготовленную Анфису прижучить оказалось сложнее.

Фрейлина успешно уворачивалась от приёмов физкультурницы, пока преподавательница, хитро

сощурившись, не прибила подол платья ученицы к полу туфлями. Их Троя материализовала из

пустоты и отточенными движениями пригвоздила каблуками блестящую ткань прямо к ковру.

В стороне взвыл Лепрез:

– Троя! Это же палас ручной работы, он стоит как билет на Луну. Теперь в нем будут

дыры! Преподша лишь отмахнулась:

– Нашел из-за чего переживать, новый купишь, – буркнула она и обратилась к Фисе. – Все

не так плохо. Я переживала, что будет хуже.

– Это подло, – насупившаяся девушка высвобождала подол платья. – Вы же в

комбинезоне, вам удобнее.

– А о какой честности речь? – саркастично поинтересовалась садистка. – Мой убийца о

ней не думал, и даже тройка Танисы о ней не позаботилась. А ведь могли бы хоть о личности

своего папочки рассказать родному братику. Не так ли, Глеб?

Зельевар пожал плечами:

– Не сочли нужным. Ну хоть о мамаше я теперь знаю больше.

– Кстати, – встряла Фиса, окончательно выбравшись из туфельного плена. – Троя

Александровна, а почему ваш дар Мегеры сразу этих засранок не прибил? Засланные ведь.

По щелчку пальцев физкультурницы убранная к стенке мебель переместилась на свои

старые места.

– Я уже думала об этом, – произнесла учительница, садясь на диван. – Скорее всего ответ

в том, что к тому моменту они не собирались совершать ничего подобного. Приказ о моем

устранении пришел позже, а до этого они просто обучались, маскируясь под обычных курсанток. А

за мысли мой дар не карает.

– Очень жаль, – покачал головой магистр. – Удалось бы избежать многих проблем.

– Как бы то ни было, я рада, что у них ничего не получилось, – Анфиса вернулась к своей

чашке, наполнила ее душистым напитком и задумчиво протянула, – И все же бой в платьях

неудобен, нужно поработать над дизайном.

И с задумчивым выражением лица наколдовала себе стопку листов, цветные

карандаши и принялась что-то рисовать.

ГЛАВА 8

Утро началось с подъема на рассвете. Эридан разбудил меня и Кристину и погнал на

утреннюю пробежку.

Вчерашний разговор с Эльвирой у герцога не задался. Он ей пытался втолковать, что

шиза несет огромную угрозу, та же в ответ молча слушала, морщилась моим курносым носом,

глотала комья от обиды и сдерживала слезы. До Тарфолда не сразу дошло, что она вот-вот

разрыдается, ее выдала только дрожь в подбородке, а когда опомнившись он попытался Эльвиру

утешить, нарвался на тихое:

– Не подходите!

После этих слов она окончательно задавила в себе вырывающийся плач и ушла в

подсознание, где и сохраняла молчание до сих пор.

Обиделась. И на меня, и на него.

Самое смешное, что я ее даже понимала в каком-то смысле. Это для меня она заноза в

одном месте, а я для нее единственное окно в мир. Да и как по мне: она взяла олимпийскую