Феодор (Поздеевский) - Жизнь. Деятельность. Труды

4 ноября 1906 года по определению Святейшего Синода Ректором Тамбовской Духовной Семинарии был назначен иеромонах Симеон (Холмогоров)[152]. Всецело разделявший взгляды и позицию бывшего о.Ректора, он стал последовательным продолжателем его дела.

Возведение отца Симеона в сан архимандрита состоялось 19 ноября 1906 года. Исполненный тревоги и боли за судьбу духовной школы вступал он в должность Ректора. С первого дня посвящения в нём можно было заметить перемены. Если в начале своего служения в семинарии о.Симеон был всегда оживлённым, приветливым, радостным, то теперь постоянная серьёзная сосредоточенность и озабоченность не сходили с его лица[153]. Впереди были испытания. По слову Евангельскому, предстояло душу свою положить, чтобы вверенный ему «духовный корабль получил необходимую крепость и определённое направление пути»[154], предстояло нести тяготы главы семинарии в сложнейшее для судьбы духовной школы время и отдать ей свои молодые силы и здоровье.

Время служения молодого архимандрита на посту Ректора было кратким. События разворачивались стремительно. Весной 1907 года, в виду предстоящих экзаменов по российским семинариям прошла волна новых революционных брожений и забастовок. В Тамбовской семинарии воспитанники первых трёх классов отказались держать годичные экзамены и устроили беспорядки, окончившиеся трагически.

7 апреля, в субботу, после всенощной, около 8 часов вечера о.Ректор возвращался в свою квартиру из семинарского здания. До парадного входа его проводил швейцар. «Не доходя до своей квартиры несколько шагов, о.Симеон встретился с воспитанником 1 класса семинарии Архангельским, который, поздоровавшись, обошёл его кругом и с левой стороны произвёл на расстоянии трёх шагов выстрел в спину. Ректор повалился, как сноп, успев только вскрикнуть: “Архангельский! За что?” Несмотря на то, что цель была достигнута, преступник сделал “по лежачему” ещё три выстрела»[155]. В результате о.Симеон получил одну неопасную рану, в палец руки, другую — в область живота, где пуля перебила позвоночник и задела правое лёгкое. Последнее ранение оказалось весьма серьёзным по своим последствиям[156], так как нижняя часть тела осталась парализованной. Преступник скрылся с места преступления, а о.Симеона в тяжёлом состоянии отвезли в больницу[157].

«Чёрной неблагодарностью и большим позором покрыла себя Тамбовская семинария, — писала газета “Тамбовский край”. — Если одному Ректору (предшественнику) она тяжёлыми испытаниями дала терновый венец, то другого в ней ужаливают предательством, неблагодарностью, и во дни Святой Четыредесятницы — дни слёз, покаяния и всепрощения — получает он раны, падает от этих ран и лежит на одре болезни, лишённый в такие дни последнего и наибольшего для него утешения — совершить богослужение, или хотя бы присутствовать при последнем»[158].

В тот же день Преосв.Иннокентию, в то время находившемуся в Москве, была послана телеграмма о трагических событиях в семинарии. Вскоре пришло распоряжение закрыть первые три класса семинарии, а учеников уволить[159].

Пришла телеграмма и в Московскую Духовную Семинарию. Архим.Феодор, по получении известия о покушении на жизнь о.Симеона, «на другой же день прибыл в Тамбов навестить страдальца»[160].

10 апреля на квартире Председателя Тамбовского Союза М.Т.Попова состоялась встреча «членов Союза со своим бывшим, незабвенным и глубокоуважаемым Председателем. После продолжительной и оживлённой беседы о.Ректор благословил всех присутствующих на новые подвиги и новую мирную борьбу с врагами родины»[161]. Тогда же, по окончании соборной и братской молитвы они приняли решение послать «телеграмму верному молитвеннику и подвижнику русской земли — о.Иоанну Кронштадтскому, с просьбой помолиться о страдальце — мученике своего долга»[162].

Архим.Симеон после ранения. Тамбов, 1907

12 апреля архим.Симеон был соборован[163]. Видя безнадёжное положение друга, архим.Феодор стал хлопотать о его помещении в лучшую больницу Москвы, куда о.Симеон вскоре был перевезен[164].

Отец Феодор был уверен, что пуля, искалечившая о.Симеона, предназначалась ему, и о.Симеон, заменив его на посту Ректора семинарии, принял на себя и этот выстрел. «Пожизненно я тебя не оставлю», — сказал архим.Феодор о.Симеону. Так и было, до самой смерти.

Оба архимандрита, о.Феодор и о.Симеон, будучи монахами аскетического устроения, почти никогда не рассказывали о себе, и неудивительно, что мало кто даже из близких людей знал обстоятельства их жизни. Поэтому относительно них иногда возникали биографические неточности и даже легенды. Так, в сентябре 1909 года в одной из статей, посвящённой наречению архим.Феодора во епископа, помимо прочего писали: «Он проходил службу в семинарии: преподавателем в Калужской, инспектором в Казанской, ректором в Тамбовской. В 1904 году один из воспитанников в Тамбове покушался на жизнь ректора и тяжело его ранил»[165]. Факт не соответствовал действительности, но очевидно, что вл.Феодор не счёл нужным уточнять свою биографию. Впоследствии возникла ещё одна легенда, о том, что покушение совершалось на архим.Феодора, а о.Симеон, находившийся рядом, заслонил друга и был ранен. Так думали многие близкие люди, и даже келейник о.Симеона в Даниловом монастыре монах Михаил (Карелин) в своих воспоминаниях писал об этом[166].

Жертвой революционных потрясений тех дней стал не только архим.Симеон. В одной из тогдашних газет, в статье, озаглавленной «Революция в церковной ограде», был опубликован следующий отклик на происходящие события: «Революция уже прокралась за церковную ограду и свирепо командует в духовных семинариях <...> На протяжении месяца пали жертвой семинаристской революционной банды два лучших представителя семинарского начальства. В Тамбове искалечен на веки Ректор семинарии архим.Симеон, в Пензе <...> тремя выстрелами из револьвера убит наповал Ректор семинарии архимандрит Николай...»[167]

Эти события положили первый рубеж на жизненной дороге вл.Феодора. Закончился путь длиною в тридцать лет. Далеко позади остались безмятежное детство и исполненная светлых надежд юность, пережиты радости и скорби начальных шагов служения Церкви. Время делания «запасов доброй силы» незаметно уступило место вольному страданию за Христа. Течение жизни всё ускоряло свой ход. «Два последних беспокойных года <...> дали мне такой опыт, которого не дадут и 15 лет спокойной жизни»[168], — говорил в январе 1906 года о.Феодор.

На служение в Московскую Духовную Семинарию архим.Феодор приходит сложившимся человеком, испытанным монахом и учёным богословом; христианином, непоколебимым в своей верности Богу.

Примечания