Chinenkov - Po tu storonu

– Ты что, отец? – спросил взволнованно успевший поддержать его Дмитрий.

– Не беспокойся, мне хорошо, сынок, – ответил Кузьма дрожащим от сильнейшего волнения голосом. – Мне хорошо настолько, что даже высказать не могу. Я счастлив! Я счастлив настолько, сынок, что…

Он не смог завершить фразу из-за рыданий, бурей вырвавшихся из груди. Кузьма плакал, не стесняясь никого. Чувство радости, переполнявшее его, потоком слёз вырывалось наружу. Слишком сильна была у него любовь к Родине, на которой он жить больше не мог!

*

Ночь Азат провёл на улице. Он не мог делить жилище с мертвецом. Сначала он собирался вынести тело Боммера на улицу и оставить его где-нибудь в кустах, но передумал. Во-первых, ему не хотелось касаться даже пальцем тела мертвеца, застывшего за столом в нелепой позе. А во-вторых, он побоялся, что запах мёртвого тела привлечет к домику хищных зверей.

«Ничего, я тут сам как-нибудь перекантуюсь, – думал он, укладываясь на травяную подстилку у входа. – Мне здесь не трудно будет ночь скоротать. Я не барышня и не неженка какая-нибудь…»

Беспокойный сон перенёс его в ужасное место, где всё пространство вокруг него было заполнено густым туманом. Вновь откуда-то перед ним появился старик бурят Яшка Сыткоев. «А я тут не один, понимаешь, – услышал Азат его голос. – Теперь мы с Мартином. Подожди немного, и он подойдёт сюда сам…»

Сотрясаясь от ужаса, Азат пригнулся в поисках защиты и бросился бежать, но… Убежать, спрятаться, скрыться ему не удалось – Боммер преградил ему путь.

«Ты обманул меня, сволочь! – проскрипел он злобно. – Ты дал мне две бутылки на выбор, сказав, что в одной из них жизнь, а в другой смерть. Но смерть таилась в обеих бутылках! А сейчас ты выпьешь отвар, всё выпьешь! И скоро присоединишься ко мне. Приходи, я жду тебя…»

Азат подскочил как ошпареный и долго крутил головой, пытаясь понять, жив ли ещё или уже…

Открыв дверь домика, он, не заходя в него, вытянул шею и заглянул внутрь. Боммера он увидел всё так же сидящим за столом. Азат сбросил одежду и просиял от радости: язвы и гнойники заметно стали подсыхать и затягиваться, и к коже вернулась чувствительность.

– О Всевышний, спасибо тебе! – закричал Азат, ликуя. – Ты прости меня, великий Аллах! За всё прости! Наставь меня на путь истинный!

Он поспешил к ручью и омыл водой тело. Вернувшись к домику, он достал запасы целительной настойки и всю её вылил на себя.

«Как в сказке! – думал он, изнемогая от счастья. – Сначала “мёртая вода” затягивает раны, а “живая вода” возвращает жизнь! Язвы и гнойники на моём теле затянулись, тело очистилось, а теперь… Я возвращаю себе здоровье, а значит, и жизнь!»

Не жалея сил, он втёр в себя жидкость, а потом ещё долго стоял под солнечными лучами, дожидаясь, когда тёплый летний ветерок подсушит тело. Затем, облачившись в одежду, он вошёл в домик. Посмотрев на мертвеца, он презрительно хмыкнул:

– Каждому своё, господин Боммер! Ты уже в аду, а я собираюсь пожить ещё очень долго! Завтра я уйду, а тебя одного здесь оставлю! Впрочем, нет, не одного, а в компании старика бурята! Не знаю, как там, где вы сейчас находитесь, но уверен, что вам там будет не скучно!»

Остаток дня он провёл с пользой для себя: собрал трав и приготовил всё для варки. Уже не «стесняясь» присутствия мертвеца, Азат разложил коренья перед ним на столе.

– Ну вот, – сказал он с гадкой ухмылкой, – сейчас я приготовлю отвар прямо на твоих глазах, если ты меня видишь! А ты зря не стал пить из той бутылки, на которую я тебе указал. Тогда бы ты, возможно, и выжил! Но-о-о… Ты предпочёл мне не поверить. А что? Всё, что ни делается, к лучшему! Выпил бы отвар и остался жив, а я бы так и влачил жалкое существование под твоей пятой. И ещё…

Азат осёкся. Ему вдруг показалось, что мертвец улыбнулся.

– Эй, ты чего? – всполошился Азат. – Ты чему-то радуешься, Мартин? Что-то забавляет тебя?

Его взгляд упал на поверхность стола, и он увидел…

Крупная дрожь пробежала по всему телу, глаза вылезли из орбит, рот открылся, и… Крик ужаса застрял в его горле. Азат вдруг узнал в том предмете, который передал ему покойник Яшка Сыткоев, корень женьшеня. Он являлся самым важным компонентом при приготовлении целебного отвара и без него…

– Аллах, за что?! – закричал он, подняв глаза в потолок. – Всевышний, за что ты покарал меня так страшно?! Разве я заслужил это, Всевышний?!

Болезнь притупила остроту разума Азата. Готовя первую порцию отвара, он специально не положил в него женьшень, чтобы «пойло» получилось убийственно ядовитым. А, готовя вторую, уже целебную порцию, он позабыл положить корень в котёл, и снова получилась ядовитая жидкость. Так что в руках у Боммера оказались обе бутылки с ядовитым отваром, а у него…

– Чёрт подери! – взвизгнул Азат истерично. – Как ты допустил такое, Аллах! Я верил тебе, а ты подло обманул меня, Всевышний! Получается, что я два раза омыл себя крайне ядовитым веществом, да ещё принял внутрь полбокала? Что теперь ждёт меня, ты не скажешь?!

«Яшка или его призрак отдал мне корень в лесу, но я не понял, что это, – лихорадочно думал Азат, обливаясь липким вонючим потом. – Он меня предупреждал или насмехался надо мной и моей забывчивостью? Он… он… Будь ты проклят, старик! Будь ты…»

Переполняемый отчаянием Азат завыл. Но не от страха, а от бессильной ярости, когда почувствовал, что его тело вдруг начало гореть, покрылось ожогами и почернело. Волосы на голове вспыхнули как сухая трава, лицо обуглилось.

Упав на пол и ползая по нему, Азат пробовал закричать, но из горла не вырвалось ни единого звука. Он задыхался. Из последних сил он пополз к выходу, но застыл у порога. Ужасные судороги вывернули его конечности, скрутили жгутом тело, и… Так он и умер с выражением дикого ужаса на превратившемся в маску лице.

*

Поезд остановился на перроне вокзала города Улан-Удэ рано утром. Кузьма и Дмитрий вышли из вагона. Они постояли несколько минут и медленно пошли к автобусной остановке.

– Может быть, сначала в гостиницу? – предложил Дмитрий. – Снимем номер, помоемся, позавтракаем, а уж потом и на кладбище.

– Нет, сначала на кладбище, а всё остальное потом, – не согласился с ним Кузьма. – Моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди наружу от волнения, и я готов бежать на кладбище, не дожидаясь автобуса…

Впереди, рядом с водителем, сидела кондукторша с большой кожаной сумкой на животе.

Автобус тронулся. Салон был пуст. Автобус катил всё дальше и дальше по пробуждающимся от сна городским улицам. И вот, круто повернув, он остановился.

– Эй, пассажиры, прошу всех на выход, конечная! – визгливым голосом выкрикнула кондукторша. – Дальше автобус не пойдёт, конечная!

– А до кладбища отсюда далеко? – поинтересовался Дмитрий.