Николай Уваров - Наше Молочное (сборник)

На огромных просторах Отчизны
Все рабочею жизнью живут,
И всегда с теплотой вспоминают
И Молочное, и институт.

Ты пиши мне письма, пиши,
Я так жду твоих ласковых писем!
Тихий голос твоей души
Мне всегда в твоих письмах слышен.

Хочешь, сердце свое отдам,
Чтобы жизнь – пополам с тобою,
Чтобы счастье и боль – пополам,
И любить нам одной любовью.

Хочешь, верный огонь души
Подчиню я улыбке дружбы.
Только письма пиши мне, пиши.
Это нужно мне, очень нужно.

«Вперед, заре навстречу!..» —
Звенит над высотой.
Та песнь допета будет
Среди друзей живых
В огне и вихре будней
На стройках молодых.
Страна расправит плечи,
И в солнечный зенит
Вперед, заре навстречу,
Гагарин улетит… Правдивая,
Геройская, скупая на слова,
Я – юность комсомольская,
Тревожная – жива!
Тревожнее не знаю
Ни счастья, ни любви!
Ты позови, родная,
На подвиг позови!
Ты позови – отвечу…
И вновь, под шум знамен,
Вперед, заре навстречу,
Проскачет эскадрон.

На сером камне улицы моей
Твои следы стираются дождями
И безразличными подошвами людей.
Случайно рвущих бывшее меж нами.
А между нами нет страстей и лет,
А только час и разговор банальный.
Твой длинный взгляд насмешливо-печальный.
Простое «и до свидания» в ответ.
Я эти капли счастья берегу
От слов чужих и от людских обманов,
Чтоб не завяз в сегодняшних туманах
Священный свет на дальнем берегу
А в уголочках губ твоих – усталость.
Я с каждым днем все дальше от нее
И страшно думать, что во мне осталось
Одно лишь имя доброе твое:
Пять легких букв,
И их уносит ветер,
Не поднимай рассерженных бровей,
Когда я, все на свете забывая.
Остановлюсь в раздумьи у дверей и прошепчу:
«А ты – живая».
Живая вся, и теплая, и тень
Ресниц твоих дрожит и замирает.
Сегодня – день, и завтра – день,
Ты будешь жить на грешнице Земле —
Живая.
Ты будешь жить, и снежные вершины
Устанут ждать в холодном далеке,
А ты смеешься радужным снежинкам
И медленно их таешь на руке.
На счастье мне ладошку протяни,
Всю в ямках и изгибах поперечных,
Я по ее морщинкам человечьим
Прознаю будущность веселую Земли
Через тебя – в меня.
Из глаз твоих – в мои глаза – орошая печальная усталость;
Мне хочется, чтобы в глазах осталось,
Что невозможно голосом сказать;
Чтоб не растаяло мгновение,
Когда в одну минуту будущее втиснуто,
И за окном апрельская вода вдруг замирает,
В капельке повиснув и обрывается,
Не долетев дверей, звенящий луч
Остынувшего солнца
И только жилка синенькая бьется
Над бровью разлохмаченной твоей.

Уезжаешь, уезжаешь…
За туманы, за моря,
А ты знаешь? Нет, не знаешь,
Как мне больно без тебя.
Уезжаешь, уезжаешь…
Мерный стук пустых колес.
Для меня ты умираешь
Без страданий и без слез.
Будут долго дни тянуться,
Дни – как сны, а в снах – мечты,
И так хочется проснуться
И узнать – вернулся ты.

Под бурями, под ливнями
Стекает с гор вода.
Ведет нас страшно длинная
Дорога в никуда.
Идем по узкой тропочке
Давно и далеко.
Меж самых темных пропастей
Нам дышится легко.
Над нами в небе редкие
Смеются облака,
Но, теплая и крепкая,
Со мной твоя рука.
И нас сведи нечаянно
Не сон, не божество —
Мятежных и отчаянных
Веселых душ родство.
Тяжелыми минутами
Сегодня и всегда
Ведет нас страшно трудная
Дорога в никуда.

Не говори мне только нет.
Не говори.
Прошло уже не мало лет,
Прошло.
К тебе на встречу шел,
К тебе.
И что искал – почти нашел.
И что.
Что скажешь мне в ответ?
Не говори мне только нет,
Не говори.
В глаза мне смотришь ты,
В глаза.
Ты часть большой моей мечты.
Ты.
Всегда казалась мне такой.
Всегда.
Да, ты была моей мечтой.
Да, ты часть большой моей мечты
В глаза мне смотришь ты,
В глаза.
Придешь во сне, иль наяву.
Придешь,
Раскроешь неба синеву,
Раскроешь.
Я в звездном мире как в плену.
Я смотрюсь в холодную луну,
Смотрюсь.
А вижу неба синеву.
Со мною будь во сне и наяву.
Со мною будь.

Все было так недавно и давно,
Тогда сентябрь вовсю в окно стучался,
И детство оставалось за бортом,
А впереди – экономфак и счастье!

Тогда вы все хотели повзрослеть
И побыстрее получить дипломы,
Все из того, что хочется, успеть
И даже побывать при этом дома.

Вы молоды, но что – то позади.
Оно уходит и, увы, навечно,
И болью отзывается в груди.
И где ж она, былая та беспечность?

Для вас последний прозвенит звонок,
Без вас все будет дальше в этих стенах.
Пусть жизнь лишь добрый вам дает урок,
И к счастью вас ведут все перемены!

В Молочном рубят тополя,
И пни с тоскою смотрят в небо.
И в воскресенье теплой вербы
Весну и нежность ждет земля.
Но в желтых кольцах тополей
Нет и надежд на воскрешение
Ну, за какое прегрешение
Им приговор исполнен сей?
О, сколько слышали они
И слов любви, и тихих вздохов,
И бравых криков, песен звонких,
Всего, чем жили все-все мы.
Они хранили нас в тени,
Они грачам приют давали,
По тополям мы замечали
Ни что-нибудь – приход весны!
Ты сосчитай – не поленись —
Вон сколько их – годичных колец,
Здесь каждый год – большая повесть,
Тепло, любовь, надежда, жизнь…

Тогда ведь тоже начиналось лето,
И бил в окно черемуховый ветер,
И как сейчас бежали облака,
И извивалась в берегах река.
Уж более восьми десятков лет
С тех пор идет далекий этот свет,
И соловьи в Молочном не смолкают,
И первая любовь не умирает.
Здесь так легко, уверенно, надежно,
Сюда не возвращаться невозможно.
Здесь наши души водят хоровод,
И дух особый в тополях живет.

Стучится время в небеса,
На миг года соединяя
И все вокруг нас обновляя,
И обещая чудеса.

Пусть это будет год добра,
Успехов, счастья и везенья,
Любви, удач и вдохновенья
И для души, и для пера.

Чтоб молодость всегда жила
Как наш любимый храм науки,
В котором, и шаги, и звуки,
И души, и колокола.