Сапфо Array - Избранные переводы

Любовное дрожанье нежных зайцев
И дикие игрища резвых львов
Смогли в стихи мои пробраться,
Как в пачку малых, так больших листов…
Так дважды описав все их движенья,
Я, Стелла, обращаюсь лишь к тебе,
Если кажется излишним мое пенье,
Друг за другом зайцев явишь мне… 1 1 В переводе стиха последняя строчка звучит – не явишь мне, а принесешь, т. е. имеется в виду как яства, что не изменяет смысла ироничной эпиграммы Марциала, т. к. в этой строчке заключен двойной подтекст.

Спросил меня ты, Флак, каких любовниц надо?! —
Ни тонких – легкомысленных, ни тучных
и серьезных,
Мне б серединочка меж них была отрадой, —
Излишества в любви мне ни к чему,
И уж никак не жажду слышать стонов слезных…

Окрасив кровью собственного сердца,
Кинжал Пету святая Аррия дала, —
Не больно мне, хочу тобой согреться,
Лишь больно будет, когда ранишь ты себя… 2 2 В этом стихотворении Марциал воспевает пример беззаветной любви мужественной Аррии – супруги римлянина Цецины Пета, который участвовал в восстании против императора Клавдия и был им за это приговорен к самоубийству. Тогда жена Пета – Аррия взяла у мужа кинжал и ранила себя в сердце и отдала ему кинжал со словами: «Paete, non dolet» – «Пет, это не больно!«В Сочинском дендрарии стоит точная копия статуи Аррии – супруги Пета, вонзающей себя кинжал в сердце.

Без опаски ты, Лесбия, всем отдаешь свое лоно,
Не умея тайны хранить, раскрываешь его тут
и там,
Соглядатай нужен тебе, когда тебя тешит
влюбленный,
Не изведать тебе наслажденья, если быть
недоступной глазам…
Полог или замок укрывает развратную деву
И под тенью у «У Стен» в кои веки лоно сразит,
Блудливые стервы и те, меж могил справляют
потребу,
Спроси у Хионы с Иадой, они больше знают про
стыд…
Не думай, что я слишком строг, я, Лесбия,
не отрицаю
Саму возможность любить, бросаясь в сладкий
экстаз,
Но все же заметь, порицаю – открыто любить
и для глаз 3 3 «У Стен» – по видимому у стен древнеримского Коллизея, также в древнем Риме называлась харчевня (питейное заведение) поблизости Коллизея… Хиона – по гречески Хиона – снег, что указывает на греческое происхождение блудницы…

В злых забавах устроенным Цезарем в праздник
Дианы,
Живот копьем рассекли свинье на сносях,
Поросенок живой из раны умершей мамы
Выскочил чудом у шумной толпы на глазах…
Так что же ты, жестокая Луцина, мне скажешь,
это были роды,
Иль лучше быть заколотой и сгинуть,
Чтоб поросята тоже гибли от породы… 4 4 В честь богины Дианы – охотницы и в лревней Греции, и в древнем Риме часто устраивались празднества, на которых закалывали животных, часто свиней.

Так юную деву в первый раз не любили,
Как Лавр, пылая от счастья, нежил свой мяч,
Отменный игрок, бывал он в расцвете и в силе,
Теперь же с ним дева играет, устроив сладостный
матч… 5 5 Игра в мяч – была популярной даже во времена Римской империи, а также и в Испании, бывшей в то время имперской колонией, откуда родом Марк Валерий Марциал. Она очень напоминала нынешний футбол, только кожаные мячи не надували воздухом, а набивали легким материалом, чаще птичьим пухом, тряпками и т. д.

Что скажешь, Павла, мужу – дураку,
Когда на шашни ты отправишься к дружку…
Не скажешь же, что Цезарь ждет на Альбской даче
Или в Цирцеи отдохнуть зовет,
Быть Пенелопою под Нервой – незадача,
Любовный жар съедает женский род…
Несчастная, придумай, что подругу
Замучила коварная болезнь,
А вдруг муж за тобой пойдет? – Вот муку
Придумал тот, кто запрещает есть…
Муж и к брату за тобой пойдет, и в гости
К родителям припрется наконец,
Как обмануть его, чтоб не вскипеть от злости
И вмиг соединить огонь сердец…
Иная шельма вся раскинется в падучей
И Синуэссы зелье спросит для себя,
Тебя же, мудрую, напрасно кто-то учит,
Раскроешь мужу все, коль извелась любя…

Пусть и читать не умеет, но все же чувствует дева,
О чем Вительевы таблички так страстно умоляют
небо… 6 6 Вительевы таблички – В быту и при обучении греки и римляне с древних времён очень широко использовали деревянные таблички, покрытые воском. На них писали специальными железными стержнями, стилями. Один конец стиля был острым, а другой – лопатообразным. Острым концом стиля писали на дощечках, а лопаточкой стирали ненужный текст или исправляли ошибки, предварительно немного подогрев воск или стиль. У греков восковая табличка называлась «дельтион» или «дельта», из-за их трапециевидной формы. Часто края табличек просверливались, а в отверстия продевали шнурки, ремешки или кольца, образуя т. н. полиптихи, причём две дощечки назывались диптихом, а три – триптихом. У римлян несколько соединенных табличек стали называться кодексом. Почему Марк Валерий Марциал назвал их Вительевы таблички, возможно по имени одного из римских императоров Вителлия, который потерпел поражение от флавианцев и был убит. Возможно, что именно в его правление эти таблички получили широкое распространение в Риме. Также на них не только писались клинописью всевозможные письмена и поздравления и молитвы, но и определенные символическите изображения, знаки, в том числе и любовные.