Array Еврипид - Античная трагедия

Бежишь за зверем, рыщешь, лаешь яростно.
Как гончий пес, ты службе и во сне верна.
Ну что ж! Вставай, не поддавайся вялости,
Встряхнись от сна, не забывай забот своих,
Расшевелись, заслуженный приняв упрек, —
Ведь он стрекалом входит в сердце честное.
Вперед! Кровавым обожги преступника
Дыханием, утробный извергая жар!
Гони его, преследуй, иссуши, сгуби!

140Проснись! Буди соседку, как тебя бужу!
Ты спишь? Стряхни дремоту! Живо на ноги!
Пусть наконец раздастся наше пение.
Эринии выбегают из храма.

Увы! Беда, беда! О сестры милые!

Как тяжко я страдала – и напрасно все.

Увы, увы, о, тяжкие страдания,
О, стыд и боль!
Ушел на волю зверь, из сети выпрыгнув.

Сном сражена, я упустила дичь.

О Зевсов сын! Увы, ты воровать горазд.

150Бог молодой, ты старых в грязь втоптал богинь.

Ты обласкал просителя безбожного,
Грозу семьи,
Ты, бог, укрыл от нас убийцу матери.

Кто справедливым назовет тебя?

Меня во сне пронзила боль ужасная.
Бодцом нетерпеливого возницы
Меня кольнул упрек.
Он в грудь впился, он мне изранил сердце.

И словно под ударами бича,
160Казнима палачом,
Я вся дрожу, я вся трясусь в ознобе.

Так эти боги поступают новые,
Они теперь сидят на троне Правды,
И залит кровью трон.
Вверху, внизу – повсюду сгустки крови.
Очаг священный свой
Он запятнал. О горе!

И Пуп Земли, священный Пуп Земли,
Согласен оправдать,
Покрыть согласен страшное злодейство!

Бог оскорбил святое прорицалище,
Очаг священный свой
Он запятнал. О горе!
170Презрев закон богов и чтя закон людей,
Он Мойр старинных погубил державу!

Терзай меня! Но грешника не вызволишь.
Злодей не убежит —
Найду и под землею.
На ком лежит вина, от мести не уйдет.
Где пало семя зла, созреет кара.

Вон! Я велю вам тотчас удалиться вон,
180Велю покинуть стены прорицалища.
Не то змея, сребристая, крылатая,
С витой золотострунной тетивы слетев,
Заставит вас извергнуть пеной черною
Всю выпитую вами человечью кровь.
Сюда не приближайтесь. Ваше место там.
Где, правя суд, срубают людям головы,
Скопят, глаза выкалывают, режут, жгут,
Секут, увечат, колют, бьют каменьями,
Где корчатся и завывают жалобно
190Посаженные на кол. Вот веселье вам!
Вот вам потеха! Потому и мерзостен
Ваш нрав богам. По нраву и обличие.
В жилище льва, в пещере окровавленной
Пристало б вам укрыться, а не в храм входить,
Позоря достославное святилище.
Ступайте прочь, да сами, без погонщика:
Пасти вас никакой не согласится бог.

Владыка Аполлон, дай возразить тебе.
200 Ты в этом преступленье не сообщником,
А главным был зачинщиком, виной всему.

Неясно. Разъясни. Уход отсрочу твой.

Кто, как не ты, велел аргосцу мать убить?

Я за отца велел отмстить, не правда ли?

И новое покрыл кровопролитие.

Убийца шел в мой храм за очищением.

Мы спутники убийцы. Что ж ты нас хулишь?

Вам в этот дом являться не пристало бы.

Такая наша служба и обязанность.

В чем ваша служба состоит? Похвастайтесь!

210Гнать от людских домов убийцу матери.

А если мужа убивает женщина?

Не кровное родство – вина не кровная.

Так, стало быть, не стоит ничего, пуста
Супруги Зевса, Геры, клятва брачная?
И значит, вы смеетесь над Кипридою,
Дарящей людям лучшие из радостей?
Супружеское ложе, где сама судьба
Жену связала с мужем, – всех священней клятв.
И если в мире ты с мужеубийцами,
220И если ты не мстишь им гневом гибельным,
То знай: не вправе гнать ты и преследовать
Ореста. Нетерпимая к одной вине,
К другой вине ты слишком снисходительна.
Нет, пусть Паллада этот наш рассудит спор.

И все же от убийцы не отстану я.

Ну что ж, гони, преследуй, не жалей трудов!

Не смейся над моей почетной должностью.

И в дар бы я не взял почета этого.

Да, ты велик и у престола Зевсова,
230Но мы – нас гонит матери убитой кровь,
Как свора псов, помчимся за преступником.

А я – опора, я – оплот молящему.
Ведь ненавистен смертным и богам равно
Тот, кто своих же предает просителей.

Владычица Афина, волей Локсия
К тебе пришел я. Милости твоей прошу.
Вина на мне, но стершаяся, старая.
Омыты руки. Притупилась боль вины
240В домах чужих, в неутомимых странствиях,
Пока ходил я сушей да по морю плыл.
И вот, послушный приказанью вещему,
Я к дому твоему пришел и обнял твой
Кумир, богиня. Здесь я приговора жду.

За мной, за мной! Вот перед вами след его,
Немой донос безмолвного лазутчика.
Так гончий пес, мчась за оленем раненым,
По капле крови чует, где укрылся зверь.
Изнурена я травлей. Тяжко дышит грудь.
Устала я. Вся суша мною пройдена,
250И чрез морской простор за ним без крыльев я
Летела, вровень с кораблем – вперед, вперед.
Теперь беглец мой где-то здесь поблизости:
Я чую запах. Это – человечья кровь.

Гляди, гляди, смотри кругом внимательно —
Не то убийца матери уйдет.

Клянусь я, он опять нашел защиту!
Обняв кумир богини,
260Он ждет суда над делом рук своих.