Надежда Скорнякова - Легенды Абхазии

Единственная дочь, чиста, прекрасна,
У пастуха с женой его была.
Она к вершинам гор ходила часто
И высоко в горах стада пасла.

Там Горный Дух, ее однажды встретив,
Пленившись ее дивной красотой,
Влюбился. И любовь была ответной…
Но злая ведьма возмутилась страсти той.

И в гневном крике закипели реки,
Деревья с корнем вырывало из земли,
Дрожали горы: – Не бывать вовеки
К бессмертному у смертного любви!

Себя она считала всех прекрасней,
(Что внешне было с истиной близко),
Но сердца черного ее ужасней
Найти в краях тех было нелегко.

В ней злоба ревностью теперь питалась,
Ведь Дух тот приглянулся ей давно.
Любовь его к пастушке показалась
Ей оскорбительной к своей персоне, но

Бессильная тягаться с Духом Горным,
Она красавицу решила погубить.
Замыслив злобу своим сердцем черным,
И днем, и ночью принялась за ней следить.

И вот, однажды, на краю обрыва,
Куда со стадом девушка пришла,
Схватила бедную и всей своею силой
Над горными хребтами подняла.

– Тебя я брошу вниз на эти камни,
Где птиц добычей станешь и зверей,
Но жить оставлю, если перестанешь
Ты даже думать о любви своей.

Пастушка вскрикнула. К любимому с призывом
Неслась во все края ее мольба,
Но докричаться к милому не в силах
Она была. Коварная судьба

В тот день его свела к другим отрогам
Кавказских гор. Он крик несчастной пропустил,
Когда над горными вершинами высоко
В мечтаньи сладостном беспечно воспарил.

Бедняжка пред колдуньею взмолилась
Любовь ее не рушить, пощадить,
Но ведьма злобная была неумолима.
И в этот миг, когда уже убить

Она красавицу собралась в самый раз
О пики острые холодных серых скал,
У той потоком слезы хлынули из глаз
И звонко голос над ущельем зазвучал:

– Пусть я умру, но слез поток навек
Тебя покоя призываю я лишить!
Хоть я всего лишь смертный человек,
Бессмертно Духа буду я любить!

И от потоков слез и звонких тех речей
Проснулся Бог Воды, что близ обрыва жил.
Он, видя зло, творимое над ней,
К пастушке с помощью скорее поспешил.

Разгневавшись, он ведьму превратил
В скалу за ее злобный нрав…
Да только вот из виду упустил,
Что ведьма девушку стоит, обняв.

Окаменела ведьма. С ней вдвоем
В плену осталась навсегда заключена
Красавица. И слез ее ручьем
Покрылась тут же скальная стена.

И ужаснулся Водный Бог: – Прости, дитя!
Тебя на муки я без умысла обрек!
И в воды канул, в них вину свою топя,
Ему во след промолвил тихо ручеек:

– Я умерла, но мои чувства не умрут!
Любви живой вовек бежать слезам!
…И с той поры из ведьмы-камня льют
Девичьи слезы водопадом там…

А в это время Горный Дух, что высоко
С орлами зоркими меж облаков парил
В отрогах гор Кавказских далеко
Беды и боли в сердце ощутил

Укол смертельный и к любимой полетел
Быстрее ветра. Да напрасен труд…
Спасти пастушку он уж не успел —
Заместо девушки лишь камни слезы льют.

И Дух побрел, не ведая дорог,
От горя ноги прочь его несли…
Лишь много-много верст спустя он смог
Остановиться… Слезы потекли…

Скупые, редкие на серый холод скал…
Его беде никто не мог помочь —
Хоть был бессмертным, смерти он искал.
И боль утраты не умея превозмочь,

Себя он сам в воды по камню бег
Обрек, за промедленье наказав…
Он был бессмертным, но любил как человек…
…Мужская, редкая теперь бежит слеза

В том месте, где тогда окаменел
От горя по любимой Горный Дух…
…И в наши дни в легендах уцелел
Сказ о любви бессмертной водопадов двух…

Легенд так много о рожденьи Рицы.
Средь прочих ближе стала мне одна.
Она о том, что юная девица
В его пучине навсегда погребена…

Когда-то вместо вод была долина,
По ней текла игривая река.
Красавица, чье Рица было имя,
Свои стада пасла на берегах.

Трех братьев-храбрецов сестра она,
Пшегишхи, Ацетуки и Агепсты,
Добра была, прекрасна и умна.
Что тут сказать – завидная невеста.

Быт слажен был. Пасла стада сестра,
А братья днем охотой промышляли,
А вечером, собравшись у костра,
Любуясь ею, песни распевали.

Однажды их охота завела
На много дней от отчего порога,
И много дней сестра в тоске ждала,
И с пеньем все глядела на дорогу.

Разбойники, Юпшара и Гега,
Услышав пение ее, задумав злое,
Похитили красавицу, в бега
Коней пустив над быстрою рекою.

Кричала Рица громко, и на крик
Примчались братья. И беду изведав,
На помощь бросились ей тот же миг,
Разбойникам вдогон скача по следу.

Юпшара на своем коне вперед
Скакал, красавицу в тисках сжимая.
Гега же защищал его отход,
От братьев разъярённых прикрывая.

Пшегишха богатырский щит пустил
В разбойников, да только промахнулся.
И щит, вонзившись, реку перекрыл.
В мгновенье озером поток вдруг обернулся.

А Рица, окрыленная спасеньем,
Из рук разбойников стараясь ускользнуть,
Сорвалась в бездну вод, и провиденье
Ссудило ей спастись, но утонуть.

Как ни старались братья, не спасти
Им Рицу. В бешенстве схватив Юпшару,
Пшегишха в озеро злодея запустил,
А Гега устремился с ним на пару.

Минуя щит Пшегишхи, унесло
Разбойников теченьем бурным в море.
А братья, опечалившись челом,
Не в силах побороть потери горя,

Себя во всем случившемся виня,
И не смирившись с гибелью сестрицы,
Окаменели, в горы превратясь,
Храня навек покой прекрасной Рицы.