Надежда Скорнякова - Легенды Абхазии

…Такой вот сказ я слышала печальный
О том, как в Апсны Рица разлилась.
И говорят, ее поток хрустальный
И ныне не приемлет злость и грязь.

В Абхазии много чудесных озер
Легенды хранят в окружении гор.
Одно есть средь прочих, чей цвет голубой
Дал имя ему. Про него сказ такой:

Когда-то на месте сверкающих вод
Просторный здесь был обитаемый грот.
В том гроте жил старец в почтенных годах,
Свисала до самой земли борода,
А глаз необычных лазоревый цвет
Добро излучал всем и мудрости свет.
Известным охотником прежде он был,
Однако с годами к охоте остыл.
Решив поселиться поближе к природе,
В пещеру в горах он ушел от народа,
С собой унеся все охоты секреты.
Но местным охотникам в мудром совете
Отказ не давал, если те приходили.
И долгом считая, добычу делили
Охотники щедрые с ним за урок,
То шкуру оставив, то мяса кусок.

Однажды ненастье в горах приключилось.
В ту ночь на ночлег к старику попросились
Три путника, родом из дальней страны,
Что бурей застигнуты были в Апсны.
Отшельник, в обычае древнем абхазов,
Их принял душевно, кормил до отказа,
Рассказами тешил, и щедро поил.
А после, из множества шкур застелил
Им мягкое ложе, чтоб слаще спалось.
Но в души к тем путникам зависть и злость
При виде богатства такого закрались.
– Убьем старика, – так они размышляли, —
И шкуры собрав, меж собою поделим.
Они бесполезны для старого деда,
А мы сможем выручить денег немало.
И гости, забыв благодарность и жалость,
Убили хозяина, злом за добро
Ему заплатив за прием и за кров.

Но после убийства, собрав все богатства,
Лишь к выходу только хотели податься,
Как мощный поток в грот ворвался под своды,
Лишая тем самым злодеев свободы.
Поток прибывал, заполняя сверх меры,
Высокие арки и своды пещеры.
И вот уже озеро плещет волною,
По цвету как старца глаза – голубою.
Так заперты в водной стены западне,
Грабители старца остались на дне.
Но вместе с злодеями в водной пучине
Остался и старец. А воды и ныне
Окрас не меняют за давностью лет,
Храня в глубине его глаз дивный цвет.

В далеких-предалеких временах
Один пастух жил высоко в горах.
Боши все звали пастуха того.
Овец немало было у него.
Однажды летом, не жалея сил,
Он так свои отары раскормил,
Что вынужден был много раньше срока
В долины опуститься с гор отрогов.
Овец остриг там, переждя сезон дождей,
И предвкушая много теплых дней,
Вернулся он опять высоко в горы.
И там, где озеро раскинулось просторно,
Со стадом до зимы остановился.

С ним ночью странный случай приключился.
К его овечкам выбрался баран
Из озера и покрывал их до утра.
Пастух же замирая в изумленьи,
Ни звуком не мешая представленью,
Глядел на это дело восхищенно.
Огромен был баран как уголь черный.
И на другие ночи повторялась
История волшебная сначала.
До самых холодов провел Боши,
У озера чудесного в тиши.

В ту зиму все овечки расплодились,
И черные ягнята народились.
Вот просит брат весной второго года:
– Ты мне позволь вести отару в горы.
И как Боши тут ни сопротивлялся,
В итоге все равно он брату сдался.
И младший брат к отрогам гонит стадо.
Ночная возле озера прохлада
Его с отарами настигла так нежданно.
И тут уж младший брат узрел барана.
Но, от Боши в отличьи, он молчать
Не стал, и сразу принялся кричать.
Баран в испуге бросился в глубины,
И следом стадо прыгнуло в пучину.

В слезах к Боши вернулся младший брат.
Ему Боши сказал: – Уж я не рад,
Что на твои поддался уговоры.
Ведь говорил тебе, не надо спорить…
Но толк от слов теперь уж никакой.
Идет Боши с поникшей головой,
Взяв музыкальных инструментов разных груз,
Глубинам озера поведать в звуках грусть.

На берег сел Боши и стал играть,
Чтоб из воды овечек всех позвать.
Под звуки музыки к нему стремятся овцы.
Но младший брат и тут смог проколоться.
Овец увидев, не сдержал он громкий крик.
И стадо снова в вод пучину прыг.

Как ни играл теперь пастух, не видно стада.