Май Спектор - «Потерянный и возвращенный Рай» Джона Мильтона

Изгнании в итоге мятежа.
Архангел Рафаил спустился в Рай.
Адам идёт архангелу навстречу,
Приводит он его в своё жилище
И угощает райскими плодами.

Идёт застольная беседа их.
Адам подробнее хотел бы знать
О Сатане. Архангел Рафаил,
Согласно строгому веленью Бога,

Рассказывает всё: Кто этот враг,
Что привело к вражде кровавой,
Как Он объединил свои полчища
И как восстал внезапно против Бога,

Всех ангелов посулами собрав.
Один Архангел Уриил к
Нему Не примыкал, и верность Богу
Неукоснительно Он сохранял.

Приблизилось сіяющее утро,
И алыми стопами на востокъ
Сошло оно, жемчужною росою
Осыпавъ землю. Тихо пробудился
Отъ сна Адамъ, былъ легокъ сонъ его:
Плескъ ручейковъ, напѣвы раннихъ пташекъ
И шумъ листовъ – Авроры опахало —
Его могли разсѣять незамѣтно.
И, подивясь, что Ева спитъ еще
Тревожнымъ сномъ, а ликъ ея пылаетъ
И разметались кудри въ безпорядкѣ,
Склонился онъ съ любовью надъ подругой.
Руки ея чуть слышно онъ коснулся
И молвилъ ей такъ нѣжно, какъ Зефиръ,
Повѣявшій на Флору:
– Пробудись,

Прекрасная подруга и жена,
Которую такъ долго ожидалъ я,
Послѣдній и цѣннѣйшій даръ Небесъ!
Проснись скорѣй, уже настало утро,
И лучшіе теряемъ мы часы,
Когда поля освѣжены росою
И пчелы сокъ душистый извлекаютъ,
Природа-же сіяетъ въ яркихъ краскахъ.

…Отъ шепота Адама пробудясь,
Она глядитъ въ лицо ему съ испугомъ
И говоритъ, обвивъ его руками:
– О, счастіе мое и совершенство!
Въ тебѣ одномъ – покой души моей;
Отрадно мнѣ тебя и утро видѣть.
Сегодня въ ночь мнѣ снился странный сонъ,
Когда назвать возможно это сномъ.
Не ты, не день прошедшій иль грядущій
Мнѣ снилися, какъ ранѣе бывало —
Томилась я мучительнымъ соблазномъ,
Тревогою невѣдомой досель.
Казалось мнѣ, что нѣжно кто-то шепчетъ
Мнѣ на ухо, зовя меня съ собою.
Я поднялась, я думала, что ты
Зовешь меня, но не было тебя,
И, въ поискахъ безплодныхъ и тревожныхъ,
Тропинками знакомыми пришла
Я къ дереву Познанія. Казалось
Оно еще прекраснѣе, чѣмъ днемъ.
У дерева стоялъ крылатый нѣкто,
Амврозіей благоухали кудри
Росистыя его, онъ былъ подобенъ
Тѣмъ ангеламъ, которыхъ видимъ здѣсь.
Онъ говорилъ: «Отягчено плодами
«Чудеснѣйшее древо! Неужели
«Ихъ сладости вкусить не пожелаетъ
«Ни Богъ, ни человѣкъ? Но развѣ можно
«Пренебрегать познаньемъ? Только зависть
«Такой запретъ могла постановить.
«ІІускай-же мнѣ кто хочетъ запрещаетъ
«Твоихъ плодовъ отвѣдать – не согласенъ
«Я долѣе ему повиноваться!»
И, молвивъ такъ, рукою дерзновенной
Сорвалъ онъ плодъ и отъ него вкусилъ!
Вся кровь моя отъ ужаса застыла,
Но въ тотъ-же мигъ воскликнулъ онъ, ликуя:
«О, дивный плодъ! Самъ по себѣ ты сладокъ,
«Но, будучи запретнымъ – вдвое слаще.
«Воистину вкушать тебя достойны
«Лишь божества, но властенъ превращать
«Ты и людей въ боговъ. И почему-бы
«Не сдѣлаться и человѣку богомъ?
«Отъ этого не умалится слава
«Создателя – умножится она.
«Приди сюда, счастливое созданье,
«Ты, ангельски прекрасная жена,
«И раздѣли со мною этотъ плодъ.
«Ты счастія не можешь быть достойнѣй,
«Но можешь быть счастливѣй, чѣмъ теперь.
«Отвѣдай-же отъ этого плода —
«И будешь ты среди боговъ богиней;
«Подобно намъ, поднявшися на небо,
«Котораго достойна ты вполнѣ,
«Ты жизнь боговъ увидишь и такой-же
«Божественною жизнью станешь жить».
Такъ говоря, поднесъ онъ половину
Того плода, котораго отвѣдалъ,
Къ моимъ устамъ, и дивный ароматъ
Такъ возбудилъ желаніе во мнѣ
Вкусить плода, что долѣе бороться
Я не могла, казалося…

И ей Адамъ отвѣтилъ огорченный:
– О, половина лучшая моя,
Тревожнымъ сномъ твоимъ я опечаленъ,
Боюся я, что въ немъ таится зло.
Ты по своей природѣ непорочна,
Но низшія способности и чувства
Живутъ въ душѣ, царитъ надъ ними Разумъ,
Когда-же онъ отсутствуетъ – его
Пытается смѣнить Воображенье,
Которое, сливая произвольно
Всѣ образы, являетъ намъ во снѣ
Нелѣпыя и странныя видѣнья,
Событія временъ давно минувшихъ
Съ дѣлами дня истекшаго смѣшавъ.
– — – — – — – — – — – — – — —
Такъ нѣжную развеселить подругу
Пытался онъ и въ томъ успѣлъ отчасти,
Но двѣ слезы изъ глазъ ея скатились
И двѣ другихъ готовились упасть —
Раскаянья благоговѣйный признакъ,
Но ихъ Адамъ лобзаньемъ осушилъ.

Въ невинности своей они молились,
И въ ихъ сердца сошелъ глубокій миръ.
Затѣмъ они спѣшатъ къ своимъ работамъ,
И Царь Небесъ взираетъ съ состраданьемъ
На ихъ труды. Зоветъ Онъ Рафаила,
Который былъ къ Товиту благосклоненъ
И съ дщерью Рагуила – обрученной
Семь разъ уже – устроилъ бракъ его.
И рекъ ему Всевышній: – Рафаилъ!
Ты вѣдаешь, бѣжавшій Сатана
Успѣлъ внести смятеніе въ Эдемъ,
И съ Евою Адама онъ встревожилъ,
Весь родъ людской сгубить намѣреваясь.
Лети туда, съ Адамомъ побесѣдуй,
Какъ друга другъ, остереги его.
– — – — – — – — – — – — – — – —
Пусть знаетъ онъ, какая ждетъ опасность
Его теперь, и кто ему грозитъ;
Не силою, но хитростью намѣренъ
Подѣйствовать его коварный врагъ.
И это все повѣдай ты Адаму, —
Когда падетъ по собственной винѣ,
Пускай себѣ не ищетъ оправданій:
Заранѣе онъ былъ предупрежденъ.
Такъ, высшему согласно Правосудью,
Изрекъ Отецъ Предвѣчный и Создатель.
И Рафаилъ не медлитъ. Отдѣлившись
Отъ ангельскаго сонма, онъ летитъ
Къ вратамъ Небесъ, на петляхъ золотыхъ
Раскрывшихся широко передъ нимъ.
Межъ тѣмъ, Адамъ идетъ навстрѣчу гостю
Небесному и, низко преклонясь,
Такъ говоритъ: – О, свѣтлый небожитель,
Когда, сойдя съ небесной высоты,
Блаженную обитель удостоилъ
Ты посѣтить, благоволи у насъ
Вкусить отдохновеніе. Насъ – двое,
Но волею Господнею въ удѣлъ
Намъ все дано, что видишь ты вокругъ.
Войди подъ сѣнь прохладной нашей кущи
И отъ плодовъ отборныхъ тамъ вкуси,
Покуда зной неспадетъ.
Привѣтливо ему отвѣтилъ Ангелъ:
– Для этого я посѣтилъ тебя.
Гостями быть въ Адамовомъ жилищѣ
Дозволено и впредь Небеснымъ Духамъ.
Веди меня къ жилищу своему,
Съ полудня я до вечера свободенъ.
Излишества себѣ не дозволяя,
Такъ голодъ свой и жажду утоляли
Они въ Раю. И вдругъ пришла Адаму
Благая мысль: о тайнахъ міровыхъ
Отъ Ангела узнать среди бесѣды,
О жителяхъ Небесъ, чье превосходство
Онъ въ образѣ столь дивномъ созерцалъ.
И Ангелу онъ молвилъ: – Небожитель,
Мнѣ вѣдомо теперь, какъ къ человѣку
Ты милостивъ. Вступить ты удостоилъ
Подъ кровъ его и отъ плодовъ земныхъ
Отвѣдалъ здѣсь, какъ будто-бы они
Для ангеловъ достойной были пищей
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —