А. Усович - Пепел и пыль. История о храбрых воинах и принятых ими решениях, которые влекут за собой самые неожиданные последствия

– Твои родители и правда много зарабатывают или знают, где воровать? – спрашиваю я, ставя тяжеленный рюкзак с учебниками на пол. – Если второй вариант, то пусть поделятся координатами этого сундука с сокровищами.

– Да брось! – смеётся Лия.

Она наклоняется, чтобы расстегнуть молнию на сапогах, и когда выпрямляется обратно, я вижу румянец на её щеках.

– Не брошу. У тебя тут разве что сцены для караоке не хватает!

Лия жмёт плечами, мол, дело небольшое. Она совсем не замечает, что Ал, в отличие от нас, не разувается, проходя дальше.

– Моя комната на втором этаже, – произносит Лия.

Она бегло показывает нам первый этаж: гостиная, коридор с выходом на задний двор (чёрт, это что, крытый бассейн?), кухня, столовая, лестница, с которой мы начали. По ней мы и поднимаемся наверх. Почти забыла, что с нами Ал – мне об этом напоминают его довольно тихие (несмотря на то, что он в сапогах), но всё-таки различимые шаги.

Второй этаж разделён на западную и восточную части, которые кардинально отличаются стилизацией: первая выполнена в светлых тонах, тогда как вторая резко начинается с красного ковра и стен из тёмного дерева. Вопреки моим ожиданиям, Лия ведёт нас по восточному коридору.

– В другой части этажа нет ничего интересного: кабинеты родителей, комнаты для гостей, ванны для гостей и прочая ерунда, – лениво перечисляет Лия.

Мы идём до конца, пока не упираемся в красную двустворчатую дверь.

– А вот и моя комната! – голос Лии заметно веселеет.

Она распахивает дверь.

Образ, формировавшийся у меня в голове все эти годы, разбивается на мелкие осколки. Я представляла, что комната Лии будет светлой, местами даже розовой, заполненная мягкими подушками, цветами и прочей чепухой, которую я, быть может, и хочу иметь в своей комнате, но не могу из-за того, что проживаю там вместе с Даней. Но вместо этого передо мной в полном смысле этого слова «помпезное» помещение. Комната, несмотря на свой небольшой размер, выглядит очень громоздкой. Чего стоит только одна двуспальная кровать с чёрным шёлковым постельным бельём, стопкой белоснежных подушек и золотым изголовьем.

– Милая норка, – присвистываю я.

Интересно, покрывало на кресле сделано из настоящей животной шкуры?

– Правда? – удивлённо переспрашивает Лия. – Думала, тебе не понравится.

– Да что ты, – я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

Оглядываюсь, медленно приходя в себя.

– Посидишь пока тут? – говорит мне Лия, указывая на кровать. Потом на диван. – Где хочешь, в общем. Мы с Алом отойдём на пару минут.

Я согласно киваю. Пока разглядываю вещи в комнате, ребята уходят; всё, что я слышу – это короткий хлопок двери.

Сразу же приступаю к тщательному осмотру, потому что, кто знает, удастся ли мне ещё хоть раз побывать в гостях у Веберов. В комнате у Лии катастрофически много свечей: зажги я их всех, и помещение в буквальном смысле слова будет в огне. От мысли об этом меня передёргивает; сразу вспоминается то странное видение в туалете.

Чтобы отвлечься, иду к шкафу: здоровенному, из тёмного дерева. Хватаюсь за ручку и дёргаю на себя. Брендовые платья, юбки, блузки, костюмы, сумки, туфли – вот, чего я ожидаю там увидеть.

И снова всё иначе.

Взгляд не знает, на чём остановиться, поэтому я осматриваю всё сразу. Книги в потёртых кожаных обложках, бутылочки с цветным содержимым различной консистенции, какие-то ножи, ножницы, иглы, шерстяные нитки, несколько картонных коробок различного размера, сухие и живые цветы, карты, разложенные в один ряд рубашкой вверх. И самое неприятное: терпкий, очень сильный и ненавистный мною запах корицы.

Я беру одну из карт и переворачиваю её лицевой стороной. В отличие от рубашки, выполненной в лучших традициях стимпанка с её механизмами, переплетающимися между собой в известном одному художнику танце, она представляет из себя обычный чёрный лист.

– Что за чёрт… – шепчу я и хватаю остальные карты.

На всех одно и тоже – чёрная пустота.

– Кто же знал, что всё повторится, – доносится до меня голос Лии.

– Вообще-то, все, – отвечает ей Ал. – Просто большинство делало – и, кстати, продолжает делать! – вид, будто всё в порядке вещей. И к чему, в итоге, мы пришли? Сбежали как крысы с тонущего корабля!

Я хочу быстро положить карты на место, но руки, как назло, перестают слушаться, и те дождём падают на пол.

Мне конец.

Двери открываются вместе с тем, как затихают голоса ребят.

– Слава? – всё, что может произнести ошарашенная Лия.

Я пожимаю плечами, продолжая прижимать к груди те карты, которые я успела поднять.

– Тут, это… Шкаф открылся. Сам, Богом клянусь!

– Ты ведь в него даже не веришь! – вздыхая, говорит подруга.

Она оборачивается на Ала, замершего в дверях. И хотя его лицо совсем ничего не выражает, по глазам вижу – парня ситуация очень забавляет.

– Зачем тебе такие странные карты? – спрашиваю я, когда вижу, что Лия, в общем-то, и не сердится на меня. – С ними даже в «Дурака» не сыграешь.

Подруга помогает мне поднять остальные с пола, затем забирает карты из моих рук.

– Они не игральные, – вместо Лии отвечает Ал.

Я уж и не думала, что мы с ним когда-нибудь поговорим.

– Для чего они тогда? – спрашиваю я и протягиваю в его сторону единственную, которую Лия забрать ещё не успела.

Если он так говорит, значит, знает, как именно ими пользоваться.

Несмотря на мои ожидания полного игнорирования данного жеста со стороны Ала, парень подходит ко мне и берёт карту. С позволения Лии он заимствует остальные и идёт к кровати, где усаживается на пол, облокотившись на её изножье. Я перевожу взгляд на Лию. Та, похоже, нервничает (а иначе чего это у неё так глаза забегали?).

– Для гадания, – спокойно отвечает Ал.

– Ты не похож на цыгана.

– Знаешь, это попахивает расизмом, – Ал медленно и методично раскладывает карты перед собой.

– Не думаю, что Славе это правда интересно, – высказывается Лия.

Она срывается с места и идёт к Алу с явным намерением закончить то, что собирается начаться, но тут происходит странное: когда Ал поднимает на неё глаза, Лия останавливается, как вкопанная. Её ладони сжимаются в кулаки, что значит – девушка злится.

Спустя долгие секунды, что они сверлят друг друга взглядами, Лия разворачивается ко мне. Красная как рак.

– Пойду, принесу чего-нибудь перекусить, – сквозь зубы произносит она и пулей вылетает из собственной комнаты, громко хлопнув дверью.

– Что это было? – спрашиваю я.

Ал пожимает плечами, и вместо того, чтобы ответить, рукой указывает мне на место напротив себя.

– Садись, – говорит он.

Я слушаюсь.

– Что теперь? Мне нужно вытащить карту, которая больше нравится?

– Нет, – Ал, похоже, не очень любит болтать не по делу. – Дай мне руку.