Всеволод Липатов - Мистика и реальность в Сибири. Свидетельства миссионеров. Журнал «Православный Благовестник»

О влиянии интеллигенции писали и другие миссионеры. В рубрике «Известия и заметки»в 1907 году была опубликована весьма тревожная заметка. Конечно, оценивать ее можно по-разному, в зависимости от занимаемых позиций. С одной стороны революционеры смогли увидеть реальный результат своей подрывной работы, а с другой – церковники били тревогу, бессильно наблюдая, как все их проповеднические достижения неотвратимо рушатся, и результат всей многовековой работы становится никому не нужным. Вернее, некоторыми их достижениями ловко пользуются борцы за новое счастье. И хотя события происходят в Чувашии, но такое же положение дел начало складываться во всей Российской империи.

«За последние два года среди крещенных и некрещеных инородцев ведется сильная пропаганда со стороны революционеров, преимущественно посредством распространения печатных книг и брошюр на родном языке. Особенно сильной пропаганде подвергаются чуваши; молодая чувашская интеллигенция образовала особый кружок, руководители которого стремятся ввести в дело образования чувашей новые основы – основы социально-политические, что видно из издаваемых печатных произведений. Средства на издания своих произведений кружок получает от комитета социал-революционеров.

Инородческим священникам-миссионерам совершенно необходимо всеми силами противодействовать деятельности революционеров, старающихся погубить то великое и святое дело, которое было основано Н. И. Ильминским при высоком покровительстве К. П. Победоносцева.

Нужно бы изыскать средства на издание книг и брошюр на чувашском языке против учения революционеров и принять другие меры борьбы с этим великим злом».

Оценивать воздействие интеллигенции на умы граждан можно по-разному. Отметим, что служители культа и здесь дают дельные советы, как выйти из создавшегося положения. Но это тема для отдельного разговора. Вернемся к обзору «Православного Благовестника».

Миссионеры обращали внимание властей и на другие острые проблемы. Например, о китайском засилье в Уссурийском крае. После проверки обнаружились тревожащие факты. Проверяющие, прямо указывали властям, что экономически всем краем владеет желтая раса, и потому необходимо, как можно скорее, китайцев оттуда выселять.

«Инородцы нашего Приамурья, почти совершенно окитаились, все китайское называют своим, а в китайцах видят своих господ, которым они обязаны во всем подчиняться. Нельзя не пожалеть, что русская административная власть индифферентно относится к инородцам тайги, не интересуется их судьбою и почти никогда не заглядывает к ним. Вот в этом индифферентизме русской власти к инородцам и кроются главные причины полного подчинения их китайцам. В русской тайге царит и господствует над инородцем китаец. Он там власть, сила, авторитет, все же русское, начиная с самих русских администраторов, не пользуется ни уважением, ни доверием, ни авторитетом у местных инородцев. Торговля и экономические связи инородца с китайцами дают во всем страшный перевес китайцу и мешают ассимиляции инородца с русскими. Мы владеем Уссурийским краем более 50 лет, но все-таки тайги его не посещали и не посещаем, судьбою несчастных инородцев не интересуемся, и тем самым как бы покровительствуем китайцам в их насилии над этими бедными пасынками природы. Хитрый китаец все это понял и в свою пользу объяснил неразвитому и недалекому дикарю, что русские так поступают по бессилию, что они боятся китайцев, чрез что, понятно, еще более окружили ореолом свое хищническое величие и безнаказанно продолжают закабалять инородцев и творить над ними суд и расправу…

Суд и расправа, вплоть до смертной казни, чинимые китайцами, укрепляют в последних мысль, что китайские дзин-гуя для них все, сильнее русской власти. Местные русские аборигены передают, что престиж русских и русской власти окончательно подорван китайцами в тайге.

Входит, например, китаец в юрту инородца и последний униженно ему кланяется, на что китаец отвечает ему легким кивком головы. При входе русского инородец не проявляет такого внимания. Очевидно, китайца он не только страшится, но и питает к нему за его силу известное, хотя бы и трусливое, почтение.

Китайцы ни перед чем не останавливаются, чтобы подорвать престиж русских и русской власти в глазах инородцев. Они усердно распространяют среди инородцев слухи, что русские собираются обратить их в православие, обложить их промыслы высокими налогами, запретить ловлю рыбы, отыскивать женьшень, и собираются брать инородцев, особенно грамотных, в солдаты. Этим они достигают того, что инородцы считают русских за притеснителей, и внедряется постепенно враждебность к русской грамоте. Китайцы упорно мешают проникать в среду инородцев русской культуре, языку, религии и т.п., другими словами – мешают ассимиляции инородцев с русскими. Насколько пришлые китайцы сумели успешно окитаить инородцев, это видно из того, что гольды и орочоны празднуют уже китайский новый год, почитают маньчжурского бога «мяу», а их шаманы заимствовали многое от маньчжурских шаманов».

Если не знать, что эта заметка была опубликована в 1908 году, то можно легко себе представить, что это современный новостной сюжет с Дальнего Востока. Есть о чем задуматься, и вспомнить, что во времена Советской власти, границы все же были на надежном замке. Во всяком случае, такого засилья китайцами не наблюдалось. Хотя история взаимоотношений с китайцами началась задолго до этого. Сразу после похода Ермака, когда царь Иван IV Грозный узнал о вновь присоединенных Сибирских «землицах», то был весьма рассержен и испуган, так как боялся войны с загадочным соседом Китаем. У больного царя возникло сильное опасение, что в далекой и неизвестной стране будут сильно возражать против столь сильного продвижения русских на восток. Но обошлось. Китайцы пошли другим путем.

Вообще-то жизнь у миссионеров была далеко не сахар. И можно только поражаться духу и воле таких людей, не просто выживающих, но еще проповедующих святую веру у язычников. Особенно сильное впечатление производит цикл статей камчатского миссионера иеромонаха Нестора. Сейчас даже трудно себе представить, в каких невыносимых условиях приходилось ему жить на Камчатке, и при этом сохраняя присутствие духа. Нестор в своих статьях безыскусно описывал свое тяжкое житье-бытье в суровом крае.

«Не буду скрывать: живется мне очень тяжело. Холод здесь просто невозможный! В 28 – 30 градусов холода здесь говорят, что еще тепло, но сейчас 45 – 48 градусов; это – уж такая некультурность, что я от холода чуть не задыхаюсь. Когда выхожу на улицу, то на себя надеваю оленью шкуру – кулянку, на голову – малахай, на ноги – торбасы и превращаюсь в камчадала. Мое ежедневное меню не разнообразно: оленина сырая, мерзлая строганина, рыба – нельма. По дороге в ближайшие селения встречаюсь с волками, медведями, а однажды видел самого господина соболя: это – наш аристократ и стоит уже 120 рублей, а два года тому назад его цена была – 4 – 7 рублей… американцы очень скупают соболиные меха.