Андрей Ефремов (Брэм) - Мистическая Якутия. Рассказы и повести

Знойный воздух тугим потоком врывался в раскрытые окна машины, но прохлады это не прибавляло. Все молчали. Монотонный звук работающего двигателя успокаивал, покой бередил воспоминания. Мысли приходили, уходили, смешивались, скакали на колдоебинах.

На прошлой неделе моя дежурная группа выезжала на труп. Банальная бытовуха. Опергруппа: сыщик – это я, следователь – серьезный мужчина в годах, криминалист – молодой парень Камсков Эдик, в просторечии Камэск. Поднимались на пятый этаж в гробовой тишине. Встали все трое перед дверью, и как только я нажал на кнопку звонка, Камэск радостно выдал: «Па-здра-вля-ем»! Дверь открыла скорбная супруга умерщвленного друзьями по пьянке – уже безутешная вдова. Конечно, она «поздравление» не услышала. Но каково было нам…

Солнце уже окрасило небо вечерним багрянцем, тени придорожных деревьев удлинились, визуально превратив дорогу в стиральную доску.. Когда мы проехали, наверное, три или четыре селения, тишину нарушил Паша:

– Еёйный марафет!

– Это точно! – подтвердил Федя.

Я добавил:

– А то!

Все засмеялись, расслабились.

– Вы бы, братцы, себя видели: корячатся с багром, красные такие, типа, пыжатся!.. А Паша… Паша бедненький – «мамоньки-и-и»…

– Еёйный марафет, Федя, уж кто бы кудахтал, тормоз!..

– А ты, Паша, из ила его – чпок! – восхитился я, – а глаза какие у тебя были! Наверное, подумал карась мутант?!

– Акула!.. Да что это за херня была, Ваня? Вроде как человек… – наконец задал толковый вопрос Паша.

– Деретник это был, ну, вроде зомби.

– Деретник?!.. зомби?!.. – весело встрял Косяков, – вот ведь бляха-муха, если бы до того сказали зачем едем, ни за что не поверил!..

– Слышь, Ваня, а как ты отчет напишешь? – спросил Паша, – кто же поверит, что это было? Даже если мы втроем доказывать будем.

– Для начала видеозапись посмотрят, а там сами продиктуют – что мне нужно написать.

– Это ты здорово придумал – с видеокамерой, еёйный марафет!

– А то! Я ж не хочу на Котенко, 14, оказаться… – вспомнил свою «стряхнутую лампочку», взгрустнул.

– Ты, Вань, рассказал бы нам, что да как, – попросил Федя, – сейчас-то от нас чего скрывать. Что это за деретник такой?

– Думаю, братцы, с нами еще в ФСБ беседовать будут, ГРУ… Могилу вскроют, то-сё. Лучше вам не знать ничего. Спать спокойнее будете…

Никто еще не знал, что Косяков все-таки везет череп шамана в город, домой…

Графский Берег – старинный посёлок на берегу реки Лены. Говорят, Основали этот посёлок русские ссыльные – скопцы. А своим названием он обязан графу Алексею Игнатьеву. В конце позапрошлого века, будучи Иркутским генерал-губернатором, он, во время поездки по краю, сделал остановку на месте будущего поселка. Сошёл он с баржи чинно на этом берегу по малой нужде, оставил метку; заложив руки за спину и выпятив животик, полюбовался со своей свитой суровой северной природой, и уплыл дальше – за славой и вечной доброй памятью. А так как был он сановитым графом, то и местность эту в память о значимом событии назвали соответственно: не каждый день графья на этом живописном берегу благородные метки оставляли.

Конечно – в ту бытность Графский Берег с трудом можно было назвать посёлком: это было первобытное поселение: несколько дворов с хотонами, 2 2 коровник, як. огромные озёра, пастбища, сенокосные угодья, комары с утками, смородина, дикая природа. И тоска. Но справедливости ради нужно признать – в те времена рыба была толще, вода в реке чище, зверьё в тайге жирнее, поля тучнее.

То же самое в своих путевых заметках с великим восторгом отмечал и сам граф Алексей Игнатьев:

«… месяца, семнадцатого дня года 1907-го от р. И. Х., после обеденного чаю осматривая берега, внезапно испытав премного внутренний позыв к любопознательности и, преодолев некоторые колебания и смущение, сошедши на неизвестный доселе для меня живописный берег величайшей реки Лены, был исключительно изумлен открывшейся моему взору весёлым и дивным пейзажем земли якуцкой. Благодать Божия вне всякого сомнения издревле пребывает в этих широких землях, просторах и в дивных лесах, где, надо полагать, в гармонии со всем форменным и во многом изобилии проживают различного рода звери животные вида млекопитающего: как имеющие полезность для человека так и не имеющие, но, тем не менее не вызывает сомнения следующий факт – все они, как и в самой России – матушке, есть твари сотворённые словом Господним. Испытывая чувство огромнейшего облегчения в утверждении внутренних мирных помыслов духовных, и поразмыслив некоторое время о суете и бренности всего сущего, решил я – всенепременнейше нужно будет сообщить о сем внезапно открывшемся мне непосредственно в Москву, ибо на избах местных резьба красивейшая – весьма московскую напоминает. И живущий в этих диких но благодатных местах чистый в помыслах народец местный греха не ведает, как не ведали того до дня грехопадения змеем искусителем с праведного пути совращённые прародители наши: Адам, с супругою своею, волею Господней из ребра мужьего созданною – Евою. О мыслях сиих не преминул я в кратких строках изложить»…

Ну, и так далее на девятнадцати страницах путевого дневника.

Вот ведь какой толчок мысли может дать нехитрая метка пытливому уму, и впоследствии метка эта послужила вдохновением для написания книги. Случилось это в конце XIX века. А сейчас? Стыд и срам! Совсем [ писать ] разучились! Вот – взять к примеру: «…в те времена рыба была толще, вода в реке чище, зверьё в тайге жирнее, поля тучнее». Где стиль? Где красота слога, изящность в построении фразы?.. Однако, продолжим…

Уже в начале тридцатых годов XXвека, когда из всех по настоящему преданных своему делу скопцов, собственно, в живых остался только один – дедушка Василий, посёлок разросся, жить стало несколько легче и веселей: «советска власть» всё-таки. Потомки религиозных фанатов были не настолько религиозны как их предки, позволяли себе время от времени расслабиться: выпивали штоф другой по вечерам, по праздникам, бывало, и больше. Зимой – так и вообще – мужички не просыхали: расслаблялись от летних забот.

Были, значит, в посёлке три убеждённых трезвенника, три колоритные фигуры: означенный выше окладисто-бородатый не по годам мощный старик – дед Василий; подпольный престарелый шаман с лукавыми глазками и жидкой, заострённой книзу, седенькой бородёнкой, по имени Байбал 3 3 Павел, як. и ведьма… Да, представьте себе – самая настоящая ведьма: густо-морщинистая, длинно-сарафанная старая дева, молчаливая русская баба Пелагея. Глаза у неё, говорят, были ясные, и зелёные-зелёные. Очень была, говорят, красивая по молодости, – кровь с молоком; из ссыльных благородных кровей, и неподступная для парней – не баба – кремень.