Диана Машкова - Главные правила жизни

«Я» – отчасти складывается из суммы прочитанных книг.

Думаю, что воображение скорее мешает и заслоняет картину реальности.Особенно мешает чужое воображение.

Мы всегда подсознательно ищем аргументы в пользу каких-то своих мыслей.Когда вышел роман «Даниэль Штайн, переводчик», я имела возможность убедиться в том, что некоторые читатели вычитали в книге то, чего в ней совершенно не было. Это был очень забавный опыт: одни меня упрекали в антисемитизме, другие – в сионизме, третьи – во враждебном отношении к христианству.

Иллюзий у меня давно уже нет: книга как важнейший культурный феномен уходит из оборота,ее заменяют иные, новые формы культуры, которых прежде человечество не знало. Книги превращаются во вселенский мусор.

Власти не люблю как таковой: ни на уровне семейном, ни на уровне образовательном, ни на уровне государственном.Как говорил Мандельштам, «власть отвратительна, как руки брадобрея». Для меня, человека, который никогда не ходит в парикмахерскую и стрижет себя самостоятельно, без прикосновения чужих рук и чужих ножниц, это более чем понятно.

Я бы хотела, чтобы люди научились думать. Если я хоть чуть-чуть этому способствую, я счастлива.В этом суждении, надо сказать, заключены весьма большие амбиции.

Большая энергия и честолюбие —черты характера, свойственные успешным людям.

Судьба человека складывается по-разному:один очень целенаправленно рулит, и обстоятельства ему благоприятствуют, а другой бьется всю жизнь, и ничего у него не получается. Нет, мне кажется, никакой общей прописи.

Есть на свете мужчины – и их весьма много, – которые не подошли бы мне даже на необитаемом острове.Да и я далеко не каждому подошла бы… А любовные неудачи преследовали людей с того самого момента, как взаимное притяжение партнеров стало осознаваться как любовь.

Если люди друг другу интересны, вызывают взаимное уважение, они могут сосуществовать даже тогда, когда страсти притупляются.Долгая взаимная любовь – редкая и прекрасная вещь, но иногда все-таки встречается. Я такое видела своими глазами.

Неравенство мужчин и женщин запрограммировано природой,и я не принадлежу к тем людям, которые решительно утверждают, что мужчины имеют большие преимущества перед женщинами. Деторождение – привилегия женщины, и, хотя без участия мужчины оно невозможно, счастье материнства женщина испытывает намного острее и ярче, чем мужчина способен переживать свое отцовство.

Я ничего не знаю про распределение обязанностей в семье. Мне всегда все хотелось делать самой.Это неправильно. Но таков мой характер, ничего не могу поделать.

Назревает, по моему глубокому ощущению, перераспределение функций,и в будущем человечестве, я надеюсь, на первый план выйдут качества, связанные не с полом непосредственно, а с другими параметрами: интеллект, чувство сострадания, взаимопомощь.

Брак меняется вместе с социумом.В поколении бабушек-дедушек почти не было разводов, родители уже начали разводиться. Сегодня институт брака видоизменяется: люди практикуют добрачные сексуальные отношения, множество неполных семей, молодые женщины-профессионалы, способные прокормить себя и своего ребенка, часто не выходят замуж, и в современном мире это не рассматривается как трагедия. Мне и самой интересно было бы заглянуть на сто лет вперед, как оно будет выглядеть в XXII веке. Если человечество до этого доживет…

Гены играют определяющую роль в формировании личности. Я так считаю, потому что я – бывший генетик.Но научить нос вытирать не рукавом – это как раз воспитание.

С детьми надо дружить.Чтобы они выросли и остались на всю жизнь друзьями своим родителям. А остальное – творчество.

Чем дальше, тем более никчемным кажется мне вопрос о смысле бытия. Главный смысл жизни – сама жизнь.

Я человек, у которого страхов в жизни все меньше и меньше.Я и по натуре не очень боязлива, и есть у меня сознательное отношение к страхам как к вещам, которые должны преодолеваться, изживаться.

Режиссер, сценарист, актер. Лауреат премии «Ника», кинофестиваля «Кинотавр». Снял фильмы «Сочинение ко Дню Победы», «Долгое прощание», «Неудача Пуаро», «Ликвидация», «Жизнь и судьба» и др.

Наверное, в каждой своей картине я рассказываю о хороших людях.Все остальное – нюансы.

Я так устроен, что очень быстро забываю тяжелое.«Жизнь и судьбу» мы снимали два с половиной года. А через какое-то время после окончания съемок я сказал жене: «В общем, не так сложно мы сняли картину». И она практически упала в обморок от того, какая у меня короткая память.

У нас достаточно сложная работа, но шахтерам тяжелее.Поэтому не надо преувеличивать. Как бы ни было трудно, то, чем мы занимаемся, – вещь веселая. Даже мрачное нельзя снимать с мрачной миной.

В нашей профессии так много искусственного, что в жизни мне хотелось бы как можно меньше инсталляций.Я ценю простые чувства, обыденные вещи, потому что яркости мне и так хватает.

Режиссер должен быть психологом.Для меня важно донести до артиста, что ошибка – это не катастрофа и, если он неправильно сыграл, не беда. Не получилось – значит, виноват не артист, а режиссер: что-то он неправильно объяснил, неточно показал.

Хороший артист отличается от плохого тем, что сомневается, все ли он сделал правильно.У него после дубля всегда испуганные глаза и вопросительный взгляд в сторону режиссера. Здесь важно, даже если что-то не получилось, дать человеку понять, что мы на правильном пути.

Мне важно создать условия, при которых артист сам бы хотел, чтобы сыграно было хорошо,а потом пребывал в счастливой уверенности, что все, что он сделал, он сделал сам, практически без участия режиссера. Это самое правильное ощущение, которое должно быть у артиста.

Я никогда не провожу проб, просто разговариваю с людьми.Мне важно понять, какой это человек, что у него за характер, могу ли я пускаться с ним в дальнее плавание и быть там открытым, защищенным, искренним. В течение трех, четырех, пяти часов мы просто беседуем на разные темы.

От похвалы расцветает любой артист.Нет человека, которому нравилось бы, чтобы его ругали. Но есть артисты, которых не нужно много хвалить, потому что они успокаиваются и начинают играть хуже. Таких я считаю сложными.