Диана Машкова - Главные правила жизни

У меня память так устроена, что все плохое из нее исчезает,правда не отсеиваются некоторые мои поступки.

У меня родилась сумасшедшая гипотеза, что, скорее всего, после смерти сначала отматываешь свою жизнь обратно.На это нужно будет потратить практически столько же времени, сколько заняла сама жизнь. И только после этого, если получишь прощение, начнется что-то другое.

Мне свойственно стратегическое мышление, потому что профессия такая.Но с возрастом стараюсь все больше и больше получить от дня сегодняшнего, испытывать сиюминутные ощущения, растянуть время.

Мне кажется, что интеллигент – это человек, который понимает или догадывается, что происходит вокруг.Человек, который может определять нравственный климат эпохи, который сам живет по законам совести и подает этим пример, как, например, Солженицын.

Я глубоко убежден, что в каких-то ситуациях ложь работает во благо.Если сказать кому-то что-то очень честное и человека это травмирует, то говорить о порядочности в этом случае не приходится. Мир устроен настолько сложно, что главное – не заблудиться в понимании добра и зла.

Честь – это крайний предел, тут полутонов не должно быть.Оскорбили или не оскорбили? Безнравственно или нравственно?

Дружба в моей жизни присутствует на метафизическом уровне.У меня есть друг детства Саша Новичков, с которым мы вместе поступали в архитектурный институт. Мы с ним видимся очень редко, но я все равно точно знаю, что у меня есть друг. И вот это знание для меня важно.

Главная проблема сегодняшнего времени – суета.В помыслах, в действиях, во всем. Это мешает общению, дружбе, самой жизни. Надо пытаться менять ситуацию, останавливаться и думать: что я могу сделать?

Для меня важнее не сам успех, а особенное чувство: «У тебя получилось!»Я еще даже не закончил съемки «Зеркала для героя», а у меня вдруг возникло это невероятное по эмоциям ощущение. Дальнейший успех уже меньше значит, он только следствие. Ты уже сделал то, что хотел.

Я самолюбивый человек и отчасти воспринимал успех как должное.Но в общем это меня никак не меняло ни в худшую, ни в лучшую сторону, потому что основная цель всегда была другой – снимать кино.

И неразделенная, безответная любовь – это счастье!А вот если человека это чувство ни разу не посетило, тогда он по-настоящему несчастен. Ведь без этого не поймешь: ради чего ты здесь? А ты здесь ради любви.

Тренер по фигурному катанию. Преподаватель ГИТИСа. Мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР. Заслуженный деятель искусств России. Награждена двумя орденами Трудового Красного Знамени. Автор нескольких книг, посвященных воспитанию фигуристов

Бог меня направляет, все мои решения как будто бы кто-то шепчет.Вот и родителям, наверное, нашептал. Отец отвел меня на Стадион юных пионеров: рядом с ним Театр имени Моссовета построил дом, где мы получили комнату. У меня был туберкулез, и родителям сказали: «Чтобы вылечиться, надо на открытом воздухе покататься». Так я и попала в фигурное катание.

Ни в каком другом виде спорта, кроме фигурного катания, я не могла бы существовать.Просто физическая сила и прорыв – это совершенно не мое, а в фигурном катании творили и открывали артиста внутри каждого спортсмена.

Мои первые победы были для меня чем-то необыкновенным.Газета «Советский спорт», тогда одна из самых главных, любимых и уважаемых, вся была в моих фотографиях. «Комсомолка» – тоже. Весь Театр имени Моссовета, где играли родители, гордился мной, говорили: «Это наша Ленка! Мы ее воспитали». Это был триумф!

Я испытывала сумасшедшую гордость и счастье, когда первый раз выиграла чемпионат Советского Союза, а потом международные соревнования в Москве.В тот год как раз открылся Дворец спорта и в кино перед каждым сеансом был выпуск «Новостей» и в конце всегда спорт. И вот я раз пятьдесят ходила в кинотеатр, потому что меня там показывали: как я каталась, садилась расшнуровывать ботинки, и все это крупным планом. Я смотрела на всех в зале и думала: «Как же они меня не узнают?! Это же я!»

Чемпиона видно всегда: уже в четырехлетнем ребенке сразу чувствуются стержень, характер.Тренер должен искать лидера. Из моих такими были Людмила Пахомова и Владимир Котин.

Задача тренера – поддержать спортсмена, когда у него что-то не получается.Нельзя позволить развиться комплексу, что он чего-то не может. Нужно помогать, учить, но при этом существовать как бы на втором плане, показывая, что этого он достиг сам. Меня это не обижало: напротив, это очень хорошо.

Я была самым молодым заслуженным тренером Советского Союза: мне это звание присвоили в 29 лет,когда Пахомова с Горшковым стали вторыми в мире. А в 1976 году танцы на льду вошли в олимпийские виды спорта, и мы стали первыми олимпийскими чемпионами. Это были великая победа и великое счастье. Но, когда это произошло, я вообще исчезла, чтобы не видели, что я со слезой в глазу. Потом это стала скрывать моя всем известная шапка. В эти минуты ты уже абсолютно опустошен. Ощущение радости приходит потом.

Не люблю простоту во всем – в общении, жизни,простоту как некий примитив. Я сразу вежливо отхожу. Если мне попался такой спортсмен и он талантлив, пытаюсь прибавить ему хоть какой-то интеллигентности.

У меня очень мало друзей. Подруг вообще никогда не было.И все друзья со стажем, кроме Коли Цискаридзе. Очень дорожу ими, трепетно отношусь ко всем их проявлениям, но не надоедаю, и они не надоедают. У нас есть единство духа, тепло душ, схожее понимание жизни, того, что можно и что нельзя. Это настоящая дружба.

Я единственная из тренеров, кто не уехал из страны в 1990-е годы, когда здесь все разрушилось.У нас человек 400 лучших людей из фигурного катания уехали, а я одна осталась в Москве. И я билась, ходила на поклон, а увидев по телевизору богатых людей, говорила: «Помогите». И помогали. Один замечательный бизнесмен подхватил нас в самый трудный момент, дал всем зарплату, снимал лед на свои деньги, посылал за границу.

Мечта должна быть реальной.Если я знаю, что что-то не мое, никогда этим не буду заниматься. А когда речь идет о работе, о моей жизни, если хотите, то я обязана воплотить свои планы и свои мечты в жизнь.