Сборник - Немецкие крылатые выражения

♦ О, посмотрите же на эти шатры, что воздвигли священники! Ц ерквами называют они свои берлоги, полные слащавых ароматов!

♦ Редко ошибешься, если исключительные поступки будешь объяснять тщеславием, посредственные – привычкой и мелкие – страхом.

♦ «Религиозный человек», «глупец», «гений», «преступник», «тиран» – все это суть дурные названия и частности, замещающие кого-то неназываемого.

♦ Сладострастие: невинно и свободно оно для свободных сердец, сад счастья на земле, праздничное изобилие и дар будущего от избытка его.

♦ Поэтому хочу я, чтобы искренне говорили друг другу: «Мы любим друг друга; посмотрим, будем ли мы любить и впредь! Или обещание наше ошибочно? Дайте нам время и недолгий союз, чтобы увидеть, годимся ли мы для истинного союза! Великое дело – всегда быть вдвоем!»

♦ Разрастаться не только вширь, но и расти вверх – да поможет вам в этом, братья мои, сад супружества!

♦ Ревность – остроумнейшая страсть и тем не менее все еще величайшая глупость.

♦ Сладострастие: это сладкий яд лишь для увядших, для тех же, у кого воля льва, это великое сердечное подкрепление, вино из всех вин, благоговейно сбереженное.

♦ Сладострастие: это величайшее блаженство, символ высшего счастья и высшей надежды…

♦ Слишком долго таились в женщине раб и тиран. Поэтому неспособна она к дружбе: ей ведома только любовь.

♦ Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.

♦ Стал ли ты чистым воздухом, хлебом и лекарством для друга своего? Иной не в силах освободиться от собственных цепей, однако друга своего спасает.

♦ Поистине, подобно солнцу, люблю я жизнь и все глубокие моря. И вот что называю я познанием: чтобы все глубокое поднялось на высоту мою!

♦ Поскольку время бесконечно, до настоящего момента уже протекла бесконечность, то есть всякое возможное развитие должно уже было осуществиться. Следовательно, наблюдаемое развитие должно быть повторением.

♦ С тех пор как существуют люди, слишком мало радовался человек: только в этом, братья мои, наш первородный грех! И если мы научимся больше радоваться, то так мы лучше всего разучимся обижать других и измышлять всевозможные скорби.

♦ О, этот фальшивый свет, этот спертый воздух! Тут не позволено душе взлететь на высоту свою! Но Вера их так повелевает им: «На колени, и вверх по ступенькам, грешники!»

♦ Поверхностные люди всегда должны лгать, так как они лишены содержания.

♦ Но если есть у тебя страждущий друг, стань для страданий его местом отдохновения, но вместе с тем и жестким ложем, походной кроватью: так лучше всего ты сможешь помочь ему.

♦ Но если жизни так нужна высота, то ей нужны и ступени, а также противоречие ступеней и восходящих по ним! Восходить хочет жизнь и, восходя, превозмогать себя.

♦ О времени и становлении должны говорить высочайшие символы: им надлежит восхвалять все преходящее и быть оправданием ему!

♦ Одиннадцать двенадцатых всех великих людей истории были лишь представителями какого-то великого дела.

♦ О, как много великих идей, чье действие подобно кузнечным мехам: от них человек надувается и становится еще более пустым.

♦ Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное.

♦ Подальше от базара и славы уходит все великое: в стороне от базара и славы жили всегда изобретатели новых ценностей.

♦ …Там, где нельзя больше любить, там нужно пройти мимо!

♦ По-новому верит он завтра, а послезавтра – вновь по-другому. Стремительны чувства его, как и толпы, и так же переменчивы настроения.

♦ Убожество в любви охотно маскируется отсутствием достойного любви.

♦ У одних раньше стареет сердце, у других – ум. Иные бывают стариками в юности, но кто поздно юн, долго остается таким.

♦ Счастье мужчины зовется «Я хочу». Счастье женщины – «Он хочет».

♦ Такими хочу я видеть мужчину и женщину: его – способным к войне, ее – к деторождению, но чтобы оба они могли танцевать – не только ногами, но и головой.

♦ Такой совет даю я королям, и церквам, и всему, что одряхлело от тяжести лет и ослабло в добродетели: дайте ниспровергнуть себя!

И вы снова вернетесь к жизни, а добродетель вернется к вам!

♦ У одного одиночество – это бегство больного, а у другого – бегство от больных.

♦ У покорности самая жесткая шкура.

♦ Хороший брак покоится на таланте к дружбе.

♦ Человек, ни разу еще не думавший о деньгах, о чести, о приобретении влиятельных связей, о должности – да разве может он знать людей?

♦ …Человеческое общество – это попытка, это долгое искание; ищет же оно того, кто повелевает!

♦ Чем свободнее и сильнее индивидуум, тем взыскательнее становится его любовь.

♦ Стоит нам только на один шаг преступить среднюю меру человеческой доброты, как наши поступки вызывают недоверие. Добродетель покоится как раз «посередине».

♦ Стремление к стаду древнее, чем притяжение собственного «Я»: и покуда добрая совесть означает волю стада, лишь дурная совесть скажет «Я».

♦ Существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть.

♦ Что хорошо? Все, что повышает чувство власти, волю к власти, власть в человеке. Что дурно? Все, что происходит из слабости.

♦ Этот страх, древний и изначальный, ставший, наконец, утонченным и одухотворенным, теперь, как мне кажется, зовется наукой.

♦ Познающий неохотно погружается в воду истины не тогда, когда она грязная, а когда она мелкая.

♦ Не через взаимную любовь прекращается несчастье неразделенной любви, но через большую любовь.

♦ Ни один народ не смог бы выжить, не производя оценки – что есть добро и что есть зло; чтобы сохраниться, должен он оценивать иначе, нежели сосед его. Многое, что у одного народа называется добром, у другого слывет позором и поношением… Многое из того, что здесь именуется злом, там облекалось в пурпур почестей.

♦ Поистине всегда влечет нас ввысь – в царство облаков: на них усаживаем мы наши пестрые чучела и называем их богами и Сверх-человеком.

♦ Каждый миг начинается бытие; вокруг каждого «здесь» вращается кольцеобразное «там». Середина – повсюду. Путь вечности – кривая.

♦ Каждый поступок продолжает созидать нас самих, он ткет наше пестрое одеяние.

Каждый поступок свободен, но одеяние необходимо. Наше переживание – вот наше одеяние.

♦ Братья мои, любить дальнего, а не ближнего призываю я вас.

♦ Всегда замечал я, что супруги, составляющие плохую пару, самые мстительные: они готовы мстить всему миру за то, что уже не могут расстаться.

♦ В сознательной любви женщины есть и внезапность, и молния, и тьма рядом со светом.

♦ Ты хочешь, чтобы тебя оценивали по твоим замыслам, а не по твоим действиям? Но откуда же у тебя твои замыслы? Из твоих действий!