Алексей Богданов - Заключённый в России

«Русофобия – вымысел / Русофобия существует»;

«Зло энтропийно по своей природе / Есть места, где количество зла устойчиво меньше, чем в других местах»;

«Обоснована ли эфтаназия? – Да/Нет».

Самое главное в выборе темы – её сложность для всех троих. Мы не рассматриваем вещи, которые считаем уже определёнными или неинтересными, и не уделяем пристального внимания очевидным вещам. Например, мы не станем обсуждать право человека иметь семью, как не станем изучать гипотезы, касающиеся кишечнополостных.

После выбора темы проводится жеребьёвка, в результате которой один из нас становится на время сторонником тезиса, второй становится сторонником антитезиса, а третий становится судьёй, которому придётся подводить итоги дискуссии.

Между нами много общего: все мы родом из Мурманска, ровесники, вместе учились, у всех есть жёны и дети и т.д. и т.п. Каждому из нас присущи такие качества, как любознательность и склонность к анализу. Мы вроде как на одной волне.

После проведения жеребьёвки все трое в течение месяца-двух готовятся к дискуссии. Сторонник тезиса ищет аргументы в свою пользу и доводы, опровергающие аргументы оппонента, и наоборот. Судья настраивается на непредвзятое отношение к проблеме.

Результатом дискуссии становится выработка всесторонне обоснованного мнения по рассмотренному вопросу. Впоследствии, насколько мне известно, все трое придерживаются данного мнения в своих повседневных делах.

В нашем клубе есть свои правила: запрещается перебивать оппонента, когда он говорит, запрещается оскорблять друг друга и драться. Всё остальное – по кодексам рассудка и разума.

Накануне третьего дня пресс-конференции Денис Валерьевич долго не мог уснуть и проснулся утром невыспавшийся. В голове роились мысли, навеянные проектом Н1, раскрыть суть которого Михаилу вполне удалось. Денис Валерьевич обнаружил, что предвыборная программа нового кандидата в Президенты − наиболее содержательная программа из всех, которые ему, как политическому обозревателю, доводилось освещать за последние тридцать лет. На фоне этой программы все остальные блекли и раздражали своей бестолковостью, скрывающейся за красивыми и вроде бы правильными словами.

Наибольшее впечатление на Дениса Валерьевича произвел, конечно, супер-проект Н1. Никто и никогда, насколько ему было известно, не дерзал ставить перед властью страны настолько грандиозные и в то же время простые цели. Возможно, это и есть Русское экономическое чудо…

Денис Валерьевич, как истинный журналист, тут же записал себе в блокнот этот новый термин: никто из его коллег ещё не додумался до этого эпитета, и он собирался щегольнуть им как можно скорее!

Оторвавшись от блокнота, Денис Валерьевич распознал в себе странное, нарастающее возбуждение от мысли, что проект может быть воплощён в жизнь реально . Странность этого возбуждения заключалась в том, что он, пятидесятипятилетний мужчина, давным-давно не испытывал ничего подобного. Ему казалось, что он осязает свою кровь собственными кровеносными сосудами. Впервые за всю свою жизнь Денис Валерьевич по-настоящему почувствовал личную причастность к тому, что происходит в стране здесь и сейчас, и что может произойти в самом ближайшем будущем. Воодушевление отражалось на его лице и в глазах, и Денис Валерьевич поймал себя на мысли о том, что он является пламенным сторонником нового кандидата в Президенты. Более того, его осенила мысль о том, что он при жизни успеет увидеть свою страну цветущей и благоухающей не только по телевизору, не только точечно, не только внешне, но и внутренне, успеет насладиться жизнью во всей красе и внести свой посильный вклад, не отвлекаясь на почти обязательную ежедневную рутину по отстаиванию здравого смысла.

…Мысль о недавно сгоревших накоплениях его матери пролетела мимо, как муха, – Денис Валерьевич не стал акцентировать на ней своё внимание. Вместо этого он, одеваясь, дивился тому, что его личные планы росли, как на дрожжах. Столько всего нужно и можно успеть!

Войдя в конференц-зал, Денис Валерьевич явственно почувствовал, что остальные приглашённые настроены примерно также, как и он. Все пили кофе и угощались пирожными. Михаил, оторвавшись от своего ноутбука, объявил, что кандидат в президенты появится с минуту на минуту. Все расселись по своим местам, и на экране, на белом фоне, появился знакомый всем контур Российской Федерации. Очерченный голубым тоном, он напоминал рисунок из школьного атласа. Больше на экране ничего не было: за пределами России всё было белым-бело, внутри контура – тоже. Михаил нажал кнопку, и внутри контура появилась Москва – там, где ей и полагается быть. В это время открылась дверь, и появился мужчина, которого все мы не раз видели по телевизору.

− Дамы и господа, кандидат в президенты Российской Федерации! – объявил Михаил.

Пока меня не отправили в тюрьму, я имел очень смутное представление о том, кто такой барыга. Само слово звучит как-то грубо, не правда ли? Если бы возникла такая необходимость, то по обрывкам шансона и российским телесериалам я смог бы предположить, что барыга – это скупщик краденого, или торговец наркотиками, или что-то в этом роде, очень далёкое от моей повседневности. Не знаю, так ли это на свободе, но у нас в колонии барыгами называют осуждённых, которые осуществляют торговлю напитками, продуктами питания и сигаретами. Такие барыги есть почти в каждом отряде. В четвёртом отряде, например, их всегда было не менее двух. Деятельность барыг можно назвать предпринимательской и трудовой в полном смысле этих слов.

На территории исправительного учреждения торговля среди осуждённых с целью извлечения коммерческой выгоды запрещена законом (УИК), однако Администрация закрывает на это глаза, из чего можно сделать выводы различной степени тяжести.

Чтобы стать барыгой, необходимо получить разрешение от блатных. Вне зависимости от того, как пойдут ваши дела, вы должны будете платить налог – на общие нужды.

Для организации поставок продукции внутрь зоны барыги используют два основных канала: передачи и магазин учреждения.

Первый канал связан с тем, что все без исключения осуждённые имеют право на получение определённого количества посылок и передач – у каждого есть положняковые лимиты; однако не у всех на свободе имеются родственники или друзья, способные это обеспечить. Барыги используют этот фактор для своих нужд: агент на свободе покупает, например, двадцать килограммов курицы-гриль, и оформляет это как передачу для какого-нибудь неимущего Иванова. Осуждённый Иванов получает эту передачу и целиком отдаёт барыге. После этого курица свободно продаётся всем желающим зекам. Иванов за свой лимит получает или блок сигарет, или пятьсот рублей – это уж кто как договорится.