Владимир Дмитренко - Мысли и высказывания великих жителей Рима

В своей книге я, опираясь как на различные известные переводы первоисточников, сделанные в XVIII, XIX и XX веках, так и на некоторые собственные, цитирую мысли и высказывания, которые были написаны или произнесены разными людьми, в различных обстоятельствах и по самым различным поводам. Иногда эти слова говорились или писались от души, иногда для того, чтобы произвести впечатление, иногда просто в раздумии.

Какие-то взгляды людей того времени мы можем разделять, а какие-то нет. Но любому человеку, занимающемуся историей, политикой или политологией, будет, я думаю, не только интересно, но и небесполезно знать, какие мысли высказывали по тому или иному поводу, особенно в периоды обострения политической борьбы, люди, бывшие элитой государства, в течение многих сотен лет вершившего судьбы мира.

Легендарный основатель Рима и первый римский царь, правивший Римом с 753-го по 717 год до н. э.

Многие могучие колонии, возникавшие в прекрасных краях, либо в скором времени погибали, впав в раздоры, либо, недолгое время борясь с соседями, оказывались принужденными покориться им и вместо лучшей земли, которой они владели, получить худшую, став из свободных рабами. Другие же малолюдные полисы, возникшие в не слишком благоприятных местностях, но изначально свободные, затем обрели власть над другими. И причиной благоденствия немногих и уничижения многих является не что иное, как образ правления.

Крупный римский полководец и государственный деятель. Успешно действовал во время войны Рима с Парфией в 162–165 годах, добившись ряда побед, после чего был назначен римским наместником в Сирии. Это давало ему статус потенциального главнокомандующего римскими войсками на Востоке на случай новой войны с парфянами. В 173 году, оставаясь наместником Сирии, подавил вспыхнувшее годом ранее восстание буколов в Египте. В 175 году провозгласил себя императором, подняв восстание против императора Марка Аврелия. Сначала сумел добиться поддержки войск, размещенных в Сирии, Египте и в восточной части Малой Азии, но затем, когда стало ясно, что остальные провинции империи остались верны Марку Аврелию, в окружении Авидия Кассия возник заговор, и он был убит своими же приближенными.

Горе мне с этими наместниками провинций – неужели я могу считать проконсулами и наместниками тех, кто полагает, что провинции даны им сенатом и Антонином для того, чтобы они жили в роскоши, чтобы обогащались!

Несчастно государство, терпящее этих людей, питающих страсть к наживе и богатых.

Оставленный в живых искалеченный преступник служит лучшим примером, чем убитый.

C 221-го по 222 год император-цезарь, младший соправитель своего двоюродного брата, императора Элагобала. С 222-го по 235 год полноправный император-август.

Воин не внушает опасения, если он одет, обут, сыт и имеет кое-что в поясе.

Дисциплина предков охраняет существование государства. Если она поколеблется, мы потеряем и имя римлян, и империю.

Позвольте ему быть человеком; ведь ни философия, ни императорская власть не лишают человека способности чувствовать.

Самое недостойное, самое возмутительное это – если кто-нибудь объедает государство, сам не принося ему никакой пользы своим трудом.

Римский государственный деятель и полководец. В 260 году был префектом претория при императоре Валериане. После того как император Валериан был в 260-м разбит персидским царем Шапуром и захвачен в плен, Баллиста попытался объявить себя императором (по другим данным Баллиста не стал претендовать на престол, но поддержал узурпатора Фульвия Юния Макриана, попытавшегося оспорить права сына императора Валериана, императора Галлиена). Вскоре после начала мятежа Баллиста был убит одним из солдат, сторонником Галлиена.

Веди государственные дела так, чтобы римский мир радовался тому, что ты стал государем.

Долг наш – всеми силами ратовать за согласие, благодаря которому получает силу и самое слабое дело.

Как учат мудрецы, не только в делах управления, где опасности столь велики и столь часты, но и в нашей частной обыденной жизни, каждый должен делать другом чужого человека лишь после суждения о нем, а не судить его тогда, когда он им стал.

В то время как враги губят себя своими собственными руками и терзаются самым страшным злом – междоусобной войной, – нам лучше всего оставаться спокойными зрителями этих ужасов, а не завязывать битвы с людьми, ищущими смерти, беснующимися так неистово друг против друга.

Если кто скажет, что блеск победы без борьбы слишком бледен, то пусть знает, что достигнуть цели в тишине полезнее, чем испытать изменчивое счастье оружия. Ибо столько же славы, сколько боевые подвиги, приносят самообладание и обдуманность, когда последними достигаются результаты первых.

Легче увлечь за собою целую толпу, чем избежать коварства одного человека.

На побежденных рассчитывать нельзя – они охотнее жалуются, чем дерутся.

Общие несчастья нужно перенести стойко и не забывать, что, по природе войны, никакая победа не дается без кровопролития.

Подобно тому, как недостойно зазнаваться в счастье, точно так же малодушно совершенно опускать руки в несчастии, ибо быстра перемена судьбы, а потому здравомыслящий человек должен сохранять присутствие духа в неудачах и бодро стремиться к возвращению потерянного.

Если бы огромное тело государства могло устоять и сохранить равновесие без направляющей его руки единого правителя, я хотел бы быть достойным положить начало республиканскому правлению.

Мы с тобой разговариваем сейчас откровенно и прямо, но другие обращаются скорее не к нам, а к положению, которое мы занимаем. Ведь давать государю правильные советы – вещь трудная, а соглашаться с каждым, кто стал принцепсом, можно, ничего не переживая и ничего не думая.