Татьяна Линдберг - Спасибо, мама, что ты есть

Материнское сердце – пропуск в любой кабинет.

Терпение матери похоже на тюбик зубной пасты – оно никогда не заканчивается полностью.

Лавры не лечат сердца матери…

– Да ведь она у меня единственная. Сердце матери… сами понимаете!

– Да! Сердце матери – это корень зла!.. Воспитатель, если он желает счастья детям, должен воспитывать их не для счастья, а готовить к труду жизни.

Ямать. Я хочу добра своему ребенку.

Материнский инстинкт как просто инстинкт не заслуживает нашего суеверного благоговения.

Разве может что-нибудь остановить женщину, когда взыграл инстинкт материнства?

Мать отдает ребенку свой сон, но взамен требует платы – ласкает, целует, прижимает к себе теплое, розовое, шелковистое тельце… Поцелуй успокаивает боль, смягчает резкие слова напоминания, пробуждает раскаяние, награждает за усилие, он символ любви, как крест – символ веры, и действует так же.

Духовный поиск, именно он оказывается нравственно выше диффузной женщины-матери, которая вся «вложена» в заботу о детях. Эта ее любовь к детям – инстинктивна, она любит своего ребенка безотносительно его действительных качеств, и потому здесь моральные параметры как бы «сняты». Но… внешний, поведенческий уровень… так высок, что из материнства очень легко было сделать возвышенный идеал, даже создать теологический культ (мадонна, богородица).

Чувства матери, ее желание, чтобы у ребенка все было хорошо, понятны. Однако наша тревога за ребенка – это наша проблема, и иногда просто необходимо совладать с подобным чувством. Перед ребенком стоит трудная задача – учиться преодолевать возникающие перед ним сложности, препятствия, чувствовать веру в свои силы. По сути дела, родители, взваливающие на свои плечи заботу обо всем на свете, тем самым ведут себя просто безответственно: физически невозможно всегда и повсеместно сопровождать и опекать своего сына или дочь, а прочно привязав их излишней заботливостью к себе, они заведомо обрекают своих детей на серию серьезных жизненных неудач.

Каждая мать считает себя Шекспиром, то есть творцом гениальных произведений.

Самое сложное для матери – запомнить то, что у других родителей тоже самые лучшие дети.

Каждому известно, как часто приходится слышать матерей, открывающих в своих детях разные удивительные достоинства, таланты, способности. Но если в этой родительской любви, гордости и могут встречаться преувеличения, то в основе чувства эти вполне естественны. Дело, в которое вложил свою душу, на которое потрачено много сил, каждому дорого. Тем более если это дело – воспитание живой души.

«Мой ребенок очень талантлив. Я буду учить его музыке», «Соседский мальчик учится играть на скрипке, и мой тоже будет». Так подходят к воспитанию матери, которыми движет только тщеславие. Кроме того, раннее воспитание всегда рассматривалось как привилегия элиты или гениев. Действительно, дети, которых родители-снобы заставляли заниматься музыкой, часто бывают неискренни и неестественны, как будто матери привили им ложные понятия о престиже и соперничестве. Уроки музыки, призванные развивать ребенка, становятся для него источником душевных мучений.

Вы, наверное, наблюдали такую картину: по улице идут отец с матерью, ребенок разряженный, и по выражению глаз родителей видно – ребенка вывели, чтобы похвастать. Для них это игрушка, которой можно похвастать. Разве отец, который вызывает ребенка при гостях, чтобы заставить его остроумно отвечать на вопросы, не из тщеславия делает это? Особенно часто это у матери бывает: похвалиться своим ребенком, доставить себе удовольствие. А на самом деле ребенок ничего не стоит, потому что избалован.

Родители, балующие детей, обыкновенно столь же часто бранят их, упрекают в неблагодарности, а чуть ребенок закапризничал, суют ему в рот гостинцы. Дети не ценят такой ласки: невольное чувство подсказывает им, что тут к бескорыстной любви примешано много себялюбия, что старшие тешат лишь себя, удовлетворяя всем их прихотям. Слова: «Я уже ничего для тебя, голубчик, не пожалею, да и ты, смотри, корми меня под старость; я за тобою хожу, ночей не сплю, – ты должен меня слушаться, должен быть мне благодарен», – подобные слова вообще очень вредно действуют на детей. С одной стороны, они наводят на мысль, что добро как будто делается из расчета; с другой – отнимают у благодарности всю ее прелесть, состоящую в том, что человек сам собою, по внушению сердца, доходит до мысли о необходимости отплатить добром за добро. Родитель, сказавши ребенку: «Мне ничего не надо; будь только ты счастлив и доволен», – скорее достиг бы этой цели.

Уматерей бывают заблуждения. Предмет заблуждений вследствие беспрестанного восхваления в детстве, вследствие любви, выказанной слишком явно, с бесцеремонным предпочтением пред другими детьми, кажется неприступно великим, всезнающим, всеобъемлющим, когда вырастает постарше и умеет взять половчее в руки тех, кто обожал его безусловно.

Слишком заботливые матери стараются убрать подальше все, что может принести вред ребенку. Когда ребенок начинает ползать или ходить, он еще так неустойчив, что все время опрокидывает вазы, хватается за электропроводку, скользит на бетонном полу. Конечно, матери пытаются избавить ребенка от любой опасности, убрав все с его пути и оставляя только тупые предметы и то, что он не может сдвинуть с места. Таким образом, они практически создают вакуум вокруг своего ребенка.

Сластями, печеньями и конфетами нельзя вырастить из детей хороших людей. Подобно телесной пище, духовная тоже должна быть простой и питательной.

Око и бровь друг друга не узнают, потому что они слишком близки друг к другу.

Ворона говорит: «Мои птенцы белоснежные». Еж говорит: «У моего сына мягкая шерстка».