Константин Душенко - Лучшие мысли и изречения древних в одном томе

(Макробий. «Сатурналии», II, 4)

Торопись медленно. (Излюбленная поговорка Августа.)

(Светоний.

«Божественный Август», 25, 4)

[Август] никогда не начинал сражения или войну, если не был уверен, что при победе выиграет больше, чем потеряет при поражении. Тех, кто домогается малых выгод ценой большой опасности, он сравнивал с рыболовом, который удит рыбу на золотой крючок: оторвись крючок – никакая добыча не возместит потери.

(Светоний. «Божественный Август», 25, 4)

Одному оробевшему просителю он [Август] ‹…› сказал в шутку, что тот подает ему просьбу, словно грош слону.

(Светоний. «Божественный Август», 52, 2)

Один провинциал приехал в Рим и, будучи чрезвычайно похож на Августа, привлекал к себе все взгляды. Август приказал привести его к себе и, разглядывая его, спросил: «Скажи мне, юноша, твоя мать была когда-нибудь в Риме?» – «Нет», – ответил тот, и добавил с досадой: «Но отец мой часто».

(Макробий. «Сатурналии», II, 4)

Когда Август с триумфом вернулся после победы [над Марком Антонием] при Акциуме, то навстречу ему среди поздравляющих поспешил человек, держащий в руке ворона, наученного говорить: «Привет Цезарю, победителю, императору». Цезарь в восторге купил приветливую птицу за двадцать тысяч сестерциев. Приятель этого ремесленника, который ничего не получил от щедрости Августа, заверил императора, что у того есть и другой ворон, и просил, чтобы заставили принести и его. Принесенный ворон ясно произнес заученные слова: «Привет Антонию, победителю, императору». Август, нисколько не рассердившись, ограничился тем, что приказал виновному разделить полученные деньги с приятелем.

(Макробий. «Сатурналии», II, 4)

[Август в письме к своему сыну Тиберию: ] Не слишком возмущайся, если кто-то говорит обо мне дурно: довольно и того, что никто не может нам сделать дурного.

(Светоний. «Божественный Август», 51, 3)

[Август о Тиберии, своем наследнике: ] Бедный римский народ, в какие он попадет медленные челюсти!

(Светоний. «Тиберий», 21, 2)

* Я принял Рим кирпичным, а оставляю его мраморным.

(Светоний. «Божественный Август», 28, 3)

Он родился не для того, чтобы жить, а для того, чтобы пить. (Аврелиан об одном из своих полководцев.)

(«Писатели истории августов», XXIX, 14, 3)

Одному человеку, голова которого уже седела, он [Адриан] в чем-то отказал; когда тот, покрасив волосы, вторично обратился к нему с просьбой, он ответил: «Я уже отказал в этом твоему отцу».

(«Писатели истории августов», I, 20, 8)

Когда одному из них [друзей Адриана] жена написала, что он, увлеченный удовольствиями и купаниями, не хочет к ней вернуться, – об этом через тайных агентов узнал Адриан. В ответ на его просьбу дать ему отпуск император упрекнул его за купания и удовольствия. «Неужели, – воскликнул тот, – и тебе жена написала то же, что и мне?»

(«Писатели истории августов», I, 11, 6)

Когда он [рабби Йоханан] прибыл в стан римлян [осаждавших Иерусалим], он сказал: «Приветствую тебя, о император!» Веспасиан сказал ему: «Ты дважды приговорен к смерти. Первый раз за то, что назвал меня императором, хотя я вовсе не император, а второй раз за то, что не пришел ко мне сразу, если я император».

(Талмуд. Трактат «Гитин», 56б)

Один из его любимых прислужников просил управительского места для человека, которого выдавал за своего брата; Веспасиан велел ему подождать, вызвал к себе этого человека, сам взял с него деньги, выговоренные за ходатайство, и тотчас назначил на место; а когда опять вмешался служитель, сказал ему: «Ищи себе другого брата, а это теперь мой брат».

(Светоний. «Божественный Веспасиан», 23, 2)

Тит упрекал отца [Веспасиана], что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она. «Нет», – ответил Тит. «А ведь это деньги с мочи», – сказал Веспасиан.

(Светоний. «Божественный Веспасиан», 23, 3)

Когда посланцы доложили ему [Веспасиану], что решено поставить ему на общественный счет колоссальную статую немалой цены, он протянул ладонь и сказал: «Ставьте немедленно, вот постамент».

(Светоний. «Божественный Веспасиан», 23, 3)

Веспасиан, почувствовав приближение смерти, произнес: «Увы, кажется, я становлюсь богом». (Императоров после смерти обожествляли.)

(Светоний. «Божественный Веспасиан», 23, 4)

Император должен умереть стоя. (Последние слова Веспасиана.)

(Светоний. «Божественный Веспасиан», 24, 1)

Правитель, который не наказывает доносчиков, тем самым их поощряет.

(Светоний. «Домициан», 9, 3)

Правителей, которые мало расточают наказаний, следует называть не добрыми, а удачливыми.

(Дион Кассий. «Римская история», 67, 2)

Когда ему [Нерону] предложили на подпись указ о казни какого-то уголовного преступника, он воскликнул: «О если бы я не умел писать!»

(Светоний. «Нерон», 10, 2)

Кто-то сказал в разговоре: «Когда умру, пускай земля огнем горит!» [3] – «Нет, – прервал его Нерон, – Пока живу! »

(Светоний. «Нерон», 38, 1)

Пришли вести, что взбунтовались и остальные войска. ‹…› [Нерон] бросился искать ‹…› опытного убийцу, чтобы от его руки принять смерть, – но никого не нашел. «Неужели нет у меня ни друга, ни недруга?«– воскликнул он.

(Светоний. «Нерон», 47, 3)

Какой великий артист погибает! (Последние слова Нерона.)

(Светоний. «Нерон», 49, 1)

Я был всем, и все это ни к чему. (Последние слова.)

(«Писатели истории августов», X, 18, 11)

Оскорбление богов – забота самих богов.

(Тацит. «Анналы», I, 73)

Пусть ненавидят, лишь бы соглашались.

(Светоний. «Тиберий», 59, 2)

Оскорбительные о нем стишки он [Тиберий] переносил терпеливо и стойко, с гордостью заявляя, что в свободном государстве должны быть свободны и мысль, и язык.

(Светоний. «Тиберий», 28)

Наместникам, которые советовали ему обременить провинции налогами, он [Тиберий] ответил, что хороший пастух стрижет овец, но не сдирает с них шкуры.

(Светоний. «Тиберий», 32, 2)

Сенат предложил назвать именем Тиберия месяц ‹…›, тот ответил: «А что вы будете делать, если у вас будет тринадцать цезарей?»

(Дион Кассий. «Римская история», 57, 18)

Когда однажды за обедом он [император Тит Флавий] вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес ‹…›: «Друзья мои, я потерял день!»

(Светоний. «Божественный Тит», 8, 1)