Елена Кочергина - Великие люди о Боге и вере

Сомневаться в том, что есть Бог, возможно только через сомнение в истине самой истины; но сомневаться в том, что истина есть истина, и предполагать истину лжи или лживость истины, возможно только при бессмыслии, при котором вся действительность мира обращается в дикую химеру лжи и безобразия. Но такой химеры нет и быть не может; она питается и живет только бессмыслием, отрицающим истину смысла; а истина в том и состоит, что есть Бог над землею и над небесами, который спасает мир от всякой лжи, от всяких химер предвечным смыслом своего безусловного саморазумения.

Когда я говорю о бытии Бога, я подразумеваю не тёмную общую Причину вещей, о которой мы не имеем идеи, а Бога, в строгом и собственном смысле слова; Бытие, чья духовность, вездесущность, предвидение, всеведение, бесконечное могущество и благость так же явны, как существование чувственных вещей, в котором (несмотря на ложные претензии и притворные сомнения скептиков) нет основания сомневаться более, чем в нашем собственном бытии.

Бог – единый правитель мира. Он управляет как монарх, но не как деспот; ибо Он желает, чтобы Его заповеди соблюдались ради любви, а не из рабского страха. Как отец, Он заповедует то, что есть благо для нас; Он никогда не повелевает ради простого каприза, как тиран. Более того, Бог требует, чтобы мы размышляли о смысле Его заповедей, и обязывает нас соблюдать их, потому что желает, чтобы мы прежде стали достойными счастья, а затем уже испытали его. Воля Бога блага, и цели Его самые лучшие.

При беспристрастном рассмотрении видно обилие свидетельств того, что Творец желает радости всем Своим созданиям. На это указывает тот неопровержимый факт, что почти все способности созданий, физические и умственные, способны приводить к удовольствию.

Я убеждён, что ни один человек никогда не поднимался на такую высоту совершенства, как Христос, Которому были явлены – не на словах и не в видениях, а напрямую – Божьи заповеди, ведущие человечество к спасению: Бог явил Себя апостолам в разуме Христа, как ранее – Моисею посредством голоса, звучащего в воздухе. Поэтому голос Христа, как и голос, который слышал Моисей, можно назвать голосом Бога. В этом же смысле мы можем сказать, что мудрость Божья, то есть та мудрость, что превыше человеческой, в Христе приняла человеческую природу, и что Христос – путь к спасению.

Мудрость наилучшим образом проявляется во внешности и теле всех сотворенных существ, ибо повсюду мудрость вопиет, и со всех сторон слышен голос её. Ибо что есть все эти предметы – звезды, животные, тела с их красотой, – если не голоса и отголоски Мудрости, дела Божественного Бытия, которые являют высочайшее свое провидение и в которых, словно в книге, самым ясным образом можно прочитать о Божественной Силе, Мудрости и Благости? Ибо невидимое Божье познается через то, что доступно пониманию.

Учёные люди нашего времени решили, что религия не нужна, что наука заменит или уже заменила её, а между тем, как прежде, так и теперь, без религии никогда не жило и не может жить ни одно человеческое общество, ни один разумный человек (я говорю разумный человек потому, что неразумный человек, так же как и животное, может жить и без религии). А не может жить без религии разумный человек потому, что только религия дает разумному человеку необходимое ему руководство в том, что ему надо делать и что надо делать прежде и что после. Разумный человек не может жить без религии именно потому, что разум составляет свойство его природы. ‹…› И потому религия всегда была и не может перестать быть необходимостью и неустранимым условием жизни разумного человека и разумного человечества. ‹…› Но религия как была, так и остается главным двигателем, сердцем жизни человеческих обществ, и без неё, как без сердца, не может быть разумной жизни.

Сознание об отношении живой Божественной личности к личности человеческой служит основанием для веры, или, правильнее, вера есть то самое сознание, более или менее ясное, более или менее непосредственное. Она не составляет чисто человеческого знания, не составляет особого понятия в уме или сердце, не вмещается в одной какой-либо познавательной способности, не относится к одному логическому разуму, или сердечному чувству, или внушению совести; но обнимает всю цельность человека и является только в минуты этой цельности и соразмерно её полноте. Потому главный характер верующего мышления заключается в стремлении собрать все отдельные части души в одну силу, отыскать то внутреннее средоточие бытия, где разум, и воля, и чувство, и совесть, и прекрасное, и истинное, и удивительное, и желанное, и справедливое, и милосердное, и весь объем ума сливается в одно живое единство, и таким образом восстановляется существенная личность человека в её первозданной неделимости.

Познавая сам себя, ум познает сверхчувственную основу всех явлений, познает ту вещь в себе, которой ищет метафизика. Но, признав ум за вещь в себе, следует признать, что это не наш ограниченный, индивидуальный ум, а ум неограниченный, безусловный и творческий, Первоум, или Бог, произведением которого является и индивидуальный ум.

Признание Высочайшего Существа в самых различных видах, начиная с грубейших и кончая тончайшими его формами, всеми людьми – есть факт несомненный, причём замечательно то обстоятельство, что исповедники различных религий, сталкиваясь и споря между собою, издавна уже прямо предполагают, что всем и каждому известно, что Бог есть, но они спорят только относительно того, что он такое и каковы его свойства. Это есть ясное указание, что каждый из спорящих не смущается вопросом, можно ли спорить и разговаривать о чём-то таком, чего вовсе нет и что никому никак не дано. Напротив, каждый убеждён, что повод к спору и разговору у него есть, ибо предмет спора существует, им сознаётся, но только выражается у разных людей различно. Для меня в этом заключается несомненный признак существования непосредственного сознания Бога у каждого человека.

Дело религии – возродить и освятить нашу жизнь, сочетать её с жизнью божественною. Это есть прежде всего дело Божие, но без нас оно сделаться не может: наша жизнь не может быть возрождена помимо нашего собственного действия. Религия есть дело богочеловеческое, дело и для нас самих.

Если мы сумеем отрешиться от всех религиозных и философских учений, и от научных гипотез, и от ходячих мнений и если, допуская предположение, что в христианстве может заключаться действительная истина, мы сумеем остаться только с положительными фактами всеобщего опыта, то путем научного исследования всех данных в опыте, несомненных фактов мировой действительности мы можем логически вполне точно установить несомненную истину основных христианских идей.