Сборник афоризмов - Большая книга афоризмов, житейской мудрости и цитат

V. Второй эпизод
Хор, страж, Антигона, потом Креонт и наконец Исмена

Страж. – Вот здесь виновная – она. На деле
Её мы взяли там. Но где Креонт?

Хор. – Вот впору он идёт опять из дома.

Креонт. – Что там? к чему сюда я вышел впору?

Страж. – О царь, ни в чём не должен клясться смертный.
Ту мысль, что верною казалась прежде,
Другая мысль неверной объявляет.
Вот я сюда прийти опять не думал,
Как на меня твой гнев грозою пал;
Когда ж приходит радость сверх надежды,
Другую с ней нельзя сравнить приятность.
Пришёл, хоть клялся я, что не приду,
Девицу вот привёл: её застали,
Как там она готовила могилу.
И тут мы не кидали уже жребья:
Моя была находка, не другого.
Теперь ты, царь, как хочешь, сам её
Возьми, суди и уличай, а я,
Свободный от вины, могу теперь
Отделаться от той беды по праву.

Креонт. – Где взял её и как? ведёшь откуда?

Страж. – Она того похоронила мужа —
Вот всё тебе.

Креонт. – Ты понял ли, смотри,
И так ли ты сказал, что говоришь?

Страж. – Когда скажу, что видел я её,
Как хоронила мёртвого она,
Которому ты отказал в могиле, —
Не ясно ль всё я говорю тебе?

Креонт. – А как увидели её? как взяли?

Страж. – Вот было дело как. Лишь мы пришли
Со страхом от твоих угроз ужасных,
Тотчас весь прах мы с мёртвого смели,
Что был на нём, и тлеющее тело
Открыли всё; на высоте холма
Потом мы сели так, чтоб ветер нам
Не мог донесть гнялого трупа запах.
Друг друга бранью злой мы возбуждали,
Как только кто пренебрегал трудом.
И было так, пока круг солнца светлый
Не стал в средине неба высоко
И зной нас жёг. Тут страшный вихрь с земли
Вдруг ураган поднял, небесный страх
Наполнил землю всю и лист с дерев,
Растущих в той долине, весь разнёс;
Великий им наполнился эфир,
По времени, как буря прекратилась,
Явилась девушка и взвыла горько.
То был печальной птицы острый крик,
Каким кричит, когда гнездо своё
Найдёт осиротелым, без детей.
Так и она, как видит голый труп,
И зарыдала с воплями, и страшным
Виновников того клянёт проклятьем.
И прах сухой несёт тотчас руками,
И, меди кованой поднявши кружку,
Тройным венчает возлияньем труп.
Увидев то, мы бросились и взяли
Её тотчас; она не испугалась.
И в прежнем том и в сём последнем деле
Её винили мы, и, ничего
Не отрицая, там она стояла.
Но радость та мне радость вместе с скорбью.
Приятно, что я сам беды избегнул,
Но горько мне друзей в беду повергнуть.
По мне, однако же, своё спасенье
Ценить всего дороже должен каждый.

Креонт (к Антигоне). – А ты, ты, что головой к земле поникла,
Сознаешься ль, что сделала ты это,
Иль станешь отрицать?

Антигона. – Я говорю,
Что сделала, и отрицать не стану.

Креонт (к стражу). – От тяжкой ты вины теперь свободен:
Так можешь сам идти, куда угодно ( к Антигоне).
А ты скажи, но коротко, не длинно,
О запрещении том ты знала?

Антигона. – Да,
Я знала. Как не знать? То знали все.

Креонт. – И смела ты нарушить тот закон?

Антигона. – Не Зевс мне возвестил его, не Дика,
Присущая всегда богам подземным,
Которые постановили в людях
Закон о мёртвых тот. Твои ж веленья
Я сильными на столько не считала,
Чтоб твёрдый тот, неписаный закон,
Богов закон мог смертный преступить.
Не ныне, не вчера явился сей закон,
Всегда он жил; никто не знает здесь,
Никто его начала не открыл.
Его нарушить не хотела я
И быть за то в ответе пред богами,
А человека суд не страшен мне.
Я знала, что умру. И как иначе?
До твоего я знала объявленья.
А если я до времени умру,
Так прибыльно считаю то себе.
И кто живёт, как я, в бедах столь многих,
Не пользу ли тому приносит смерть?
Вот так и я: я не скорблю нисколько,
Что встретилась с ужасною судьбою.
Но если б сына матери моей
Могла я видеть труп непогребённым,
О том скорбела б я; а тут нет скорби.
А если кажется тебе теперь,
Что глуп поступок мой, так я скажу:
Безумный пусть винит меня в безумье.

Хор. – Неукротимый нрав отца в ней виден:
Бедам она не знает уступать.

Креонт (к хору). – Но знай, что падает скорей всего
Упрямый дух, и часто видеть можешь,
Как крепкое ломается железо,
Когда оно в огне закалено;
А бешеных коней удилом слабым
Смиряют. И не след тому быть гордым,
Кто раб других. Она ж и прежде мне,
Когда закон предписанный презрела,
Мне оскорбленье нанесла тогда —
И вот теперь другое оскорбленье;
Поступком тем вот хвастает она
И, сделав то, смеётся надо мною.
Коль власть моя пред нею так падёт,
Коль даром ей пройдёт презренье к власти,
Так я не муж теперь, а муж она.
Пусть дочь сестры, пусть ближе б мне ещё
Она была по крови в целом роде;
Но злой судьбы она не избежит —
И вместе с ней её сестра родная.
И ту равно подозреваю я,
Что вместе думали они о гробе.
Позвать её! Недавно в доме я
Её в безумье видел, вне себя.
Так тайну дел задуманных во мраке
Виновный дух сам прежде выдаёт.
Но ненавижу я, гнушаюсь тем,
Коль пойманный на деле нехорошем
Старается его словами скрасить.

Антигона. – Довольно ли тебе убить меня?
Иль хочешь больше ты?

Креонт. – О, ничего!
Коль это получу – я всё имею.

Антигона. – Что ж медлишь ты? Когда и мне немилы
Твои слова – и пусть всегда так будет —
Когда и я родилась уж такою,
Что не могу тебе приятна быть.
Но где ж искать мне было лучшей славы,
Когда б её и в том я не нашла,
Что положила в гроб родного брата? ( Указывая на хор)
То любо им, сказали бы они,
Когда б и им страх не запирал язык.
Но власть, помимо всех других блаженств,
Блаженна тем, что лишь одна здесь может
И говорить и делать всё, что хочет.

Креонт. – Но лишь одна из камдова народа
То видишь ты.

Антигона. – Нет, видят и они ( Указывая на хор),
Но от тебя свою скрывают мысль.

Креонт. – И что ж? Тебе не стыдно думать так,
Как ни один не думает из них?

Антигона. – Какой же стыд в любви к родному брату?

Креонт. – Но разве тот, кто пал, сражаясь с ним,
Не брат тебе единокровный был?

Антигона. – По матери и по отцу был брат.