Нурали Латыпов - Самые великие притчи и афоризмы мира

Как почти все коммерческие государства, Карфаген не знал демократии.

Во времена Честертона — да и по сей день — считалось: коммерция успешнее всего развивается при демократии. Но исторический опыт уже тогда доказал — и по сей день подтверждает: коммерция извращает и подминает под себя демократию. А некоммерческих демократий хватало и в античные времена. Карфаген должен быть разрушен — так возжелал демократический Рим. Демократия — особенно извращённая коммерцией — вообще беспощадная вещь. Спустя тысячелетия Карфаген снова разрушается — на этот раз западными демократиями: достаточно вспомнить события в Ливии и Тунисе.

Люди гонятся за всё более странными пороками, странными извращениями, чтобы расшевелить притупившееся чувство добра.

Видимо, порог реагирования добра на зло повысился, и чтобы его преодолеть, придумываются дополнительные стимулы — отсюда расширение ассортимента зла всё более диковинными его проявлениями.

Философия (в Древнем Риме) стала забавой, а забава прискучила.

Нашему правительству она тоже так прискучила, что знаменитый Институт философии бесцеремонно переселили из центра Москвы на задворки.

Родился 14 марта 1879 года в Ульме (Вюртемберг, Германия) в семье мелкого коммерсанта. В детстве будущее светило науки вовсе не был вундеркиндом, родители даже сомневались в его полноценности, поскольку до трёх лет он не разговаривал.

Учился в католической народной школе в Ульме, затем — в Мюнхенской гимназии. Предпочитал осваивать материал не на уроках, а самостоятельно. В особенности интересовался геометрией и книгами по естествознанию. Не доучившись в гимназии, совершил неудачную попытку поступления в Федеральное высшее политехническое училище в Цюрихе. Закончив старший класс, стал студентом Цюрихского политехникума. Таков был старт человека, который в 1915 году завершил создание общей теории относительности.

Современники замечали в Эйнштейне множество примет чудаковатости. Он был большой неряха, и однажды по этому поводу высказался так: «Когда я был молодым, я узнал, что большой палец всегда заканчивается дыркой в носке. Так что я перестал носить носки».

Широко известная фотография с высунутым языком сделана благодаря назойливости журналистов и фотографов, когда один из них в очередной раз попросил Эйнштейна «улыбнуться в камеру».

Эйнштейн не любил фантастику. Чтобы не исказить чистую науку ложными иллюзиями научного понимания, он рекомендовал полное воздержание от любого типа научной фантастики. «Я никогда не думаю о будущем, оно и так скоро придёт», — сказал он.

«Развязанная» сила атома изменила всё, кроме нашего сознания.

Силы природы остались те же. И человек — тот же. Потому он и возомнил, что, являясь частью природы, может управлять и целым.

Один из крупнейших французских философов-просветителей XVIII века, поэт, прозаик, сатирик и историк Вольтер (настоящее имя — Франсуа Мари Аруэ) родился 21 ноября 1694 года.

Дружбой с мыслителем гордились просвещённые — по тогдашней моде — монархи: Екатерина II, Фридрих II, Густав III.

Однажды Екатерина II прислала Вольтеру собственноручно выточенную шкатулку из слоновой кости. Вольтер взял у своей племянницы несколько уроков и вскоре послал императрице пару чулок из белого шёлка. К посылке были приложены стихи, где мыслитель любезно говорил, что, получив от неё мужскую работу, сделанную женщиной, он просит её величество принять женскую работу, сделанную мужскими руками.

Король Пруссии Фридрих II пригласил однажды Вольтера покататься с ним на лодке. Вольтер согласился, но, увидев, что лодка протекает, быстро выскочил из неё на берег. Король рассмеялся: «Как вы боитесь за свою жизнь, а я вот не боюсь». Вольтер холодно ответил: «Это легко понять: королей на свете много, а Вольтер только один».

Про сочинение Фридриха II «Антимакиавелли» Вольтер отзывался в том духе, что автор плюёт на блюдо, чтобы отбить у других охоту к еде.

«Вы… не можете себе представить значения, какое имел Вольтер и его великие современники в годы моей юности, — говорил Гёте своему другу Эккерману, — и в какой мере властвовали они над всем нравственным миром. В своей автобиографии я недостаточно ясно сказал о влиянии, какое эти мужи оказывали на меня в молодости, и о том, чего мне стоило от него оборониться, встать на собственные ноги и обрести правильное отношение к природе».

Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов.

Другой писатель — Николай Щедрин (в миру — вице-губернатор нескольких российских губерний Михаил Евграфович Салтыков) отметил: свирепость российских законов компенсируется необязательностью исполнения оных. Но и во времена Вольтера, и задолго до него, и по сей день наблюдение Щедрина касается не только России. А свобода в обществе невозможна без учёта зависимости от всего общества — причём эта зависимость определяется в основном законами не писаными, а зачастую даже не открытыми.

Родился в семье сельского священника 16 января 1841 года в селе Воскресеновка Пензенского уезда. Учился в Пензенском приходском духовном училище, духовном уездном училище, духовной семинарии. Окончил Московский университете и был оставлен при кафедре для приготовления к профессорскому званию.

Преподавательскую деятельность, которая принесла ему славу, начал с 1867 года и продолжал до конца жизни.

Параллельно основному месту работы читал лекции в Московской духовной академии и Московских женских курсах. В 1887–1889 годах был деканом историко-филологического факультета и проректором университета.

В 1889 году избран членом-корреспондентом Императорской Академии наук по разряду историко-политических наук.

В 1893–1895 годах по поручению императора Александра III читал курс русской истории великому князю Георгию Александровичу.

В 1900 году избран ординарным академиком Императорской Академии наук (сверх штата) по истории и древностям Русским.

В 1906 году избран членом Государственного совета от Академии наук и университетов, но на другой день отказался от звания, поскольку не находил участие в совете «достаточно независимым для свободного… обсуждения возникающих вопросов государственной жизни».

Внешне был скромен. Давно уже не стеснённый материально, ходил в старенькой, поношенной шубе. «Что же шубы-то новой, Василий Осипович, себе не заведете? Вон потёрлась вся», — замечали приятели. «По роже и шуба», — лаконично отвечал Ключевский.