Дмитрий Лихачев - Поэзия садов

Истон Пирс. Акварель Джона Обри. 1669. (Голландский сад с террасами к воде)

В связи с этим между французским садовым классицизмом и садами голландского барокко существовало и еще одно важное и как бы знаковое различие. Если во французском классицизме – будь то Версаль или Хэмптон-Корт – трехлучевая композиция аллей была раскрыта на дворец, открывала вид на его импозантный центр, то косые (диагональные) дорожки в голландском барокко шли по второй террасе и вид на дворец вовсе не раскрывали. Они шли в другом направлении, служа только удобствам сообщения и не позволяя наблюдать из окон дворца за гуляющими. Гуляющие были скрыты для наблюдения из дворца, а дворец полускрыт для гуляющих.

В голландских регулярных садах дворец обычно закрывался деревьями, хозяева и их гости могли уединяться в огибных аллеях, скрываться в беседках, павильонах, эрмитажах и за трельяжами. В голландских садах предпочитали душистые растения недушистым. Голландские сады в большей мере, чем французские, предназначались для уединенного отдыха и уединенных размышлений.

Характерная черта голландских садов – их пышная растительность, скрывавшая дом хозяина, который к тому же обычно не занимал центрального положения, а располагался сбоку, в углу сада, с фасадом, сплошь закрытым деревьями [152].

Юведейл Прайс писал по этому поводу: «Количество деревьев, которые житель Голландии без боязни и неудобства для себя сажает вплотную к своему дому, совершенно не нужно для создания живописной композиции» [153].

Другая черта голландских садов – обилие цветов, с середины XVII в. – тюльпанов, которые разводились, ввозились и вывозились, которыми торговали и которые представляли собой в XVII в. огромную ценность. Редкие тюльпаны были в XVII в. в такой цене, что луковицы их могли быть обменяны на роскошный экипаж, двух лошадей с упряжкой, небольшое поместье в двенадцать акров или на мельницу [154].

Голландский сад. Гравюра Криспина ван де Пассе из книги «Hortus floridus». 1614

Автор поэмы о садах Жак Делиль отметил особую любовь голландцев, и особенно жителей Гарлема, к цветам. В переводе Воейкова это место поэмы Делиля звучит так:

Голландское барокко оказало влияние на многие страны Европы, но особенное значение оно имело в Англии.

Майлз Хадфильд ошибочно объединяет в своей книге «Британское садоводство» оба стиля регулярного садоводства в Англии – французский классицизм и голландское барокко – в одной главе «Торжествующая Франция» («France triumphant», 1660–1719) [156].

Карл II спрашивал совета у Ленотра, нанимал садовых архитекторов Андре и Габриэля Молле и все же, как эмигрант, проживший некоторое время в Голландии, увлекался и голландским садоводством.

Королева Анна и король Георг ганноверской династии ввели в Англии моду на небольшие голландские сады, служившие в течение XVIII в. удовольствию и пользе.

В XVIII в. английское садоводство развили протестантские беглецы с континента: гугеноты из Голландии и Франции. Они ввели новые овощи, новые цветы, новые приемы в агрокультуре, особенно в Восточной Англии, где многие из них обосновались, но из двух стран, откуда прибыли гугеноты, влияние Голландии было более сильным.

Голландское садоводство распространилось и в других странах, особенно в Прибалтике.

Андре Молле написал для шведской королевы Христины выдержанную в голландском духе книгу по садоводству «Сад удовольствия» («Jardin de Plaisir»), которая была переведена в 1651 г. в Стокгольме. Там он, между прочим, рекомендует писать на холсте перспективные виды и помещать их в конце аллей, стараясь предохранить от непогоды [157].

Эти перспективные «обманные виды», или «обманки», как их впоследствии называл в своих «Записках» А. Т. Болотов, уже в XVII в. привились и в Москве, служа, между прочим, одним из доказательств того, что московское садоводство было садоводством голландского барокко. Но об этом в дальнейшем.

Сохранилось довольно большое количество изображений голландских садов, дающих сравнительно четкое представление об их планировке. В каталоге выставки «Bloem en tuin in de Vlaamse Kunst» обращает на себя внимание гравюра безымянного художника, близкого к Фредеману де Фрису, из серии «Hortorum viridariorumque» (Брюссель. Королевская библиотека. Prentenkabinet, каталог № 259). Средняя часть сада окружена огибными аллеями и имеет фонтан, характерный для монастырских двориков, со струями, бьющими вбок и вниз. Сад симметричен в средней части и асимметричен в боковых. Дорожки занимают в нем бóльшую площадь, чем газоны. На акварели Онгена (С. Onghen, каталог 149а) изображено селение с целой серией садов, часть из которых плодовые, но геометрически разбитые, имеющие ограды и пышные ворота, а другие – для отдыха, разбитые на прямоугольные «кабинеты» с оригинальным геометрическим рисунком каждого.

В описании своего путешествия в XVII в. по России Адам Олеарий пишет: «Хорошей зелени и цветочных растений в прежние годы в России было не много. Но прежний великий князь, предместник настоящего, вскоре по прибытии нашем в Москву, приказал устроить свой сад и украсить его всевозможными дорогими растениями и цветами. До этого времени не знали также там о хорошей, полной розе, довольствуясь и украшая сады свои просто дикою розою, или шиповником. Назад тому только несколько лет один знатный купец, Петр Марцелий, привез в Москву первые полные садовые розы из Готторфского сада моего милостивейшаго князя и государя, и розы эти принялись там как нельзя лучше» [158].

Свидетельство Олеария очень важно. Оно говорит о том, что светские сады в России были уже не позднее XVII в. и что они «украшались», т. е. не были чисто утилитарными.

Об огромном количестве государевых садов в Москве и в Подмосковье в конце XVII в., что само по себе свидетельствует о наличии большой и длительной «садовой» традиции, дает представление хранящаяся в Рукописном отделе Гос. Исторического музея рукопись – «Список дворцовых садов на Москве и в Московском уезде дворцовых сел» 1705 г. (фонд Барсова, ед. хр. 450) [159]. В селе Преображенском – сад у «передних ворот» и «Малый сад». В селе Измайлове – «три сада да огород». В селе Коломенском – 6 садов. Из них особенно – «сад старый большой по сторон государева двора». Затем – сад в «приселке» Борисове, три сада в селе Покровском, сад в селе Павловском, в Можайске «другой сад». Много государевых садов указано в Новгороде, из них самый значительный «сад Словенской на Словенской большой улице». Сады в Новгороде шли «по обе стороны городовые стены», сад был на Городище, сад «на погосте Большой земли», сад на «Ключевой земли», сад «на Горной земли», сад «в Бурешском погосте» и пр.