Инна Соболева - Невский проспект

А в 1863 году, когда торцовые мостовые давно вошли в привычку, на Невском случилось событие, решительно изменившее жизнь горожан: «Во вторник 27 августа видели мы первые поезда железно-конной дороги Невского проспекта. Красиво, легко, чисто, быстро – любо смотреть. Желаем от души успеха этому прекрасному и полезному предприятию», – писала городская газета «Голос».

Вагон конки с газомотором, ведущий обычный вагон конки. Начало 1900-х гг. Фотограф К. Булла

Радовались конке, потом с не меньшим восторгом приветствовали первый трамвай, первый автобус, первый троллейбус. Все эти новые виды транспорта, облегчавшие жизнь петербуржцев, появлялись сначала на Невском. А уж потом в других районах города. Но ничто не сравнится с восторгом, каким встретили ленинградцы, те, кто пережил зиму 1941–1942, зиму, которую, казалось, пережить невозможно, звонки первых трамваев, вернувшихся на улицы блокадного города 15 апреля 1942-го. Как всегда, все началось на Невском. Из пяти трамваев, вернувшихся на свои довоенные маршруты, два (семерка и двенадцатый) проходили по Невскому, еще два его пересекали: тройка – по Садовой, девятка – по Литейному.

После снятия блокады Невский вновь, как до войны, засиял огнями. Вот что писала в первомайском номере 1945 года газета «Смена»: «Во всем Ленинграде горят теперь электрические огни. Но любоваться ими ленинградцы идут непременно на Невский проспект – любовь и гордость народа. Сияет Невский, праздничный, великолепный». А первые электрические фонари появились в столице, в том числе и на главном ее проспекте, не так уж давно, в последней четверти XIX века. Они так быстро сделались привычными, что через несколько лет петербуржцы уже не могли без них представить свой город. Впрочем, фонарями Большую Першпективную дорогу осветили еще при Петре. Конечно, об электричестве тогда не подозревали, но фонарщики работали четко: у батюшки царя не забалуешь, он желал, чтобы въезд в его столицу в любое время суток был безопасен, а значит – освещен.

Вот и встречала новая столица своих гостей широкой, прямой дорогой, обсаженной по обочинам двумя рядами деревьев, освещенной в темное время суток фонарями. Были на этой дороге удобные скамейки, чтобы приезжий мог отдохнуть – нововведение для русских людей неожиданное. Но главное – была дорога непривычно чистой. Следить за ее чистотой Петр поручил пленным шведам, так что в тщательности уборки сомневаться не приходилось. Потом, когда пленных отпустят домой, уборкой главной улицы столицы будут заниматься уже местные жители, в числе достоинств которых чистоплотность и любовь к порядку занимают далеко не первое место, и тем не менее Невский всегда будет радовать взгляд чистотой. В XIX веке всех проституток, пойманных за ночь, заставляли в 4 часа утра подметать тротуары и мостовые. Увиливать от работы не удавалось: на каждом перекрестке стояла полицейская будка, в которой дежурили трое полицейских, внимательно следивших за качеством уборки. В общем, Невский всегда (почти всегда) оставался чистым. И – прекрасным.

Впрочем, сегодня многие справедливо негодуют, что красоту проспекта заслоняет, искажает реклама, в большинстве случаев безвкусная, агрессивная, со строгой изысканностью проспекта категорически несовместимая. И объясняют это деградацией эстетических представлений и норм, да и культуры в целом.

Возразить нечего. Разве только одно: нечто подобное случалось с Невским проспектом не однажды. Вот строчки из указа императрицы Елизаветы Петровны: «Чтобы по большим знатным улицам никаких вывесок, как ныне их множество разных ремесел видно и против своего дворца Ее Императорского Величества, не было». Напомню: дворец этот стоял на Невском проспекте, занимая пространство от Малой Морской почти до самой Мойки. Говорят, Елизавета была капризна. Но этот указ – не каприз. Это забота о красоте города, который именно за 20 лет правления дочери Петра превратился в один из самых дивных городов мира. Все, что портило вид столицы, пресекала она немедленно. А вкус у государыни был отменный.

Судя по тому, что видишь на «Панораме Невского проспекта» Василия Семеновича Садовникова (о ней и ее авторе я еще расскажу), об указе Елизаветы Петровны помнили долго. Вывесок на Невском немного, разглядывать красоту архитектуры они не мешают, да и в дурновкусии их не обвинишь. Но время шло, капитализм уверенно утверждался в России и, конечно, на главной улице ее столицы. Стоит посмотреть на фотографии Карла Карловича Буллы, который снимал Невский постоянно: увидишь нечто, не просто созвучное сегодняшнему дню, но даже его превосходящее. Фасады домов буквально залеплены рекламой. Ни о каком стилистическом единстве нет и речи. Каждый старается рекламировать свое заведение или свой товар так, чтобы затмить соседей. Реклама кричит: зазывает, заманивает. И никого не волнует, что строгая красота Невского проспекта стала изза этого недоступна взгляду. Похоже, в первые годы XX века о любви к городу, о гордости его величавым совершенством просто забыли. Думали только о прибыли. Может быть, и за это тоже пришлось расплачиваться тогдашним хозяевам жизни?..

Угол Невского проспекта и Садовой улицы. 1908 г. Фотограф неизвестен

Сейчас я поделюсь мыслью крамольной, которая наверняка у многих вызовет протест: Невскому проспекту больше всего (во всяком случае за последние полтора века) «шло» советское время. Мысль эта никакого отношения к политике не имеет, она возникла при сравнении разновременных изображений Невского. Начиная с конца 20-х и до конца 80-х годов XX века рекламы на проспекте практически не было, и ничто не отвлекало, не мешало видеть его красоту. Даже вывеска на дворце Белосельских-Белозерских, сообщающая, что в нем располагается Куйбышевский райком КПСС (что способно вызвать массу самых разнообразных эмоций), эстетического чувства не оскорбляла – была скромна и почти незаметна.

Но вернусь к изменениям, которые происходили при жизни Пушкина. Самое, пожалуй, из них существенное – перестройка Демутова трактира, с которым так много было связано. Но изменения эти случились во времена, когда Пушкин там уже не жил, а лишь время от времени навещал поселявшихся у Демута друзей и знакомых. Еще в 1830 году вездесущий Филипп Филиппович Вигель (он, кстати, тоже выбрал для жительства Невский проспект, дом 80) писал: «Демутов трактир принадлежит к малочисленным древностям столетнего Петербурга». Он «один еще не тронут с места и не перестроен». А уже через два года строительная лихорадка добралась и до Демутова трактира. К началу XX века здание превратилось в огромный доходный дом. Но до этого его стены еще успели повидать многое и многих: Матвея Ивановича Платова и Алексея Петровича Ермолова, Михаила Михайловича Сперанского, Александра Ивановича Герцена, Отто фон Бисмарка, Ивана Сергеевича Тургенева. Список можно длить и длить. Назову еще только двоих. Хотя бы потому, что они были друзьями Пушкина.