Ирина Галкова - Церкви и всадники. Романские храмы Пуату и их заказчики

В XI–XII вв. вместе с ослаблением королевской власти забота о церквах принимает более частный характер. Встречаются единичные упоминания основания или перестройки того или иного аббатства или собора (как возведение королем Робертом Благочестивым аббатства Сент-Эньан [213]), но в целом нет упоминаний о церковном строительстве как части централизованной политики, хотя монарх остается «защитником церкви». Хронисты описывают королевскую заботу о церквах скорее как военную защиту, прежде всего – освобождение монастырей от алчных и злонамеренных покровителей [214]. Столь близкий и благорасположенный к королю Людовику VI автор, как аббат Сугерий, ни разу не упоминает в его жизнеописании о каком-нибудь основанном или перестроенном по королевской воле монастыре (как позже, в своих записках о строительстве Сен-Дени, он ни словом не обмолвился о сколько-нибудь активном участии в этом предприятии его сына, Людовика VII). В жизнеописании Филиппа-Августа монах Сен-Дени Ригор упоминает несколько иной способ основания королем новых церквей: тот после изгнания евреев обращает синагоги в христианские храмы [215]. В той же хронике упоминается монастырь Св. Марии в Барбо (Barbeaux) [216], выстроенный заботами Людовика VII – в нем этот король был похоронен после смерти (позже его останки были перенесены в Сен-Дени).

Довольно много церквей на территории Франции (и особенно в интересующем нас Пуату) было основано и перестроено английскими королями. В XI в. Эмма Нормандская начала строительство коллегиальной церкви Сент-Илер в Пуатье [217]; Генрих Боклерк основал аббатство Св. Троицы в Тироне (диоцез Шартра) [218]. С переходом Пуату и Аквитании к английской короне многие церкви этого региона оказываются под патронатом Плантагенетов. Генрих Плантагенет, по всей видимости, стоял за перестройкой собора Сен-Пьер в Пуатье [219], при поддержке королевской семьи осуществлялось строительство новых аббатств – Фонтевро и Грандмонт [220]. Ричард Львиное Сердце назван основателем нескольких монастырей [221]. Однако, по сути, английские короли в этой деятельности продолжали традиционную линию герцогов Аквитанских. Таким образом, короли в строительстве церквей XI–XII вв., как и во многих других аспектах, были не более чем «первыми среди равных», выступая основателями и донаторами церквей скорее в рамках общепринятых для своего сословия норм, чем на уровне государственной политики.

Строительная инициатива мирян-аристократов в интересующий нас период была довольно частым явлением. Сведения об этом содержатся и в средневековых историях, и в жизнеописаниях, и в грамотах. Основателями и донаторами церквей выступают как крупные сеньоры (герцоги и графы), так и мелкие (виконты, нетитулованные шателены). Среди выстроенных или перестроенных ими храмов – аббатства, соборы, коллегиальные и приходские церкви, замковые капеллы, то есть практически все существовавшие на тот момент разновидности церквей.

Множество монастырей в этот период было не только перестроено, но и вновь основано мирянами. Речь идет прежде всего о крупных сеньорах – королях, герцогах, графах, влиятельных виконтах. Герцоги Аквитании (они же – графы Пуату) на протяжении XI–XII вв. основали и перестроили немало монастырей, среди которых такие значительные клюнийские центры, как Майезе (основан Гийомом IV Аквитанским в 1003 г. [222]) и Монтьернеф (основан графом Ги-Жоффруа Гийомом (Гийомом VIII) в 1076 г. [223]). Если отступить немного назад, то можно вспомнить, что и сам монастырь Клюни обязан своим основанием герцогу Аквитании Гийому I в 909 г. Бретонский граф Конан в 1141–1144 гг. на свои средства основал цистерцианский приорат [224]. Гийом Лысый (Calvus), виконт Тальмона, строит в 1040-х гг. аббатство Сент-Круа неподалеку от собственного замка [225]. Гийом Благородный (Nobilis) (чей титул не указан, но прозвище говорит о высоком происхождении) в 1050 г. выстроил монастырь Нантей-ан-Валле, что стоило ему «немалых затрат», как отмечает документ [226]. Строительство монастыря было по средствам далеко не каждому сеньору, даже и благородному.

Примерно то же самое можно сказать и о коллегиальных церквах. Герцогиня Аньес Бургундская вместе с сыном (герцогом Пьером Гийомом) продолжает дело, начатое английской королевой Эммой Нормандской: достраивает коллегиальный храм Сент-Илер в Пуатье [227]. Это, пожалуй, самый известный храм Пуатье в ту эпоху – хранившиеся там мощи раннехристианского епископа Илария привлекали в город множество паломников. Анжуйский граф Жоффруа в 1062 г. основал коллегиальную церковь Сент-Круа в Лудене [228].

Светский сеньор мог взять на себя и перестройку собора, как это сделал герцог Аквитании Гийом V в 1018 г.; Адемар Шабаннский упоминает факт реконструкции собора в перечне строительных кампаний, предпринятых герцогом после пожара в Пуатье, в числе которых была и перестройка герцогского дворца [229].

Приходские церкви могли быть выстроены лицами менее значительными. Некий Эд из Монтиньи в середине XII в. обещает возвести каменную приходскую церковь, которая будет находиться в ведении монастыря [230]. В 1152 г. два родича благородного сословия выражают желание выстроить новую церковь, так как до существовавшей им было слишком далеко ходить [231]. В документах далеко не всегда указывается, что построенная церковь стала главным храмом прихода. Упоминаний о церквах без какой-либо конкретизации их статуса, основанных и перестроенных мирянами, особенно много в монастырских картуляриях. Их заказчики чаще всего – местные феодалы.

Кроме этого, владельцы замков строили замковые капеллы (молельни, домашние церкви). Происходило это, несомненно, гораздо чаще, чем можно судить по количеству повествующих об этом источников. Просто данный факт далеко не всегда фиксировался в документах (мы узнаем об этом только тогда, когда он по той или иной причине оказывался значимым для интересов какого-нибудь монастыря). Так, некой знатной даме из замка Шок аббатом близлежащего монастыря было выдано разрешение построить себе в замке капеллу [232]. Виконт Гетенок обещает монахам аббатства Редон после перестройки замка отдать часть его под приорат [233]. Замковые церкви довольно часто преобразовывались в приораты монастырей и соборов [234]. В ряде случаев это, видимо, являлось первым шагом по превращению замка в монастырь [235].

«Обращение» светских замков в монастыри было одной из форм особенно рьяного проявления мирского благочестия, достигшего пика в XII в. [236]Здесь, однако, нелишним будет упомянуть, что в то же время имела место и обратная тенденция – захват и профанация мирянами монастырей, превращение их в военные крепости, «озамкование» церквей. Это явление было особенно распространено на юге Франции, где на местных соборах неоднократно принимались положения о запрете на фортификацию церквей [237](в 1123 г. такое решение вынесет и Латеранский собор [238]). Таким образом, строительные инициативы мирян в отношении храмов далеко не всегда носили благочестивый характер и нуждались в бдительном контроле церкви (вспомним здесь и об уже упоминавшихся случаях, когда миряне оставляли изначальное намерение или доводили его до конца только после угроз и понуканий прелатов).