Алессандро Надзари - MCM

— Мы же истребили эхоматов! — Селестина рассекла воздух рукой, но Игнациус предупредил её насчёт телодвижений. — Причём использовав вашу же систему. Оцените-ка ход.

— А, вот и славно, что мы начали с главного. Видите ли, Блез всегда мог убить её. У него всегда был персональный ключ. Вот только не хочет он избавления от неё. А хочет всем смерти. Блез, я повторю: я их отправил прямо туда .

— «Туда», — взял слово Мартин, так и не знавший, будет ли толк от его револьверчика, — это ведь не место, а время? Переместили их, для условности предположим, на день вперёд, конструкт которого выбран вами, и теперь, если музыка момента будущего заиграет из иных вибраций момента текущего, то для нас настоящих это будущее может и не настать, мы вернёмся сюда завтра, но не обнаружим их возвращения. — «Что, — между тем додумал он, — подразумевает следующее: с семнадцатого на восемнадцатое июля всё происходило в рамках сценария Игнациуса. Но вот чем было вызвано обрушение зеркала-портала?»

— Тогда, под землёй, ваши мысли были оформлены несколько иначе, вы были ближе к истине, но и так сойдёт. Впрочем, я застал только первые умопостроения. А, ну и не «сюда», нет-нет, место особое. Блез о нём знает. Да и вам Алоиз наверняка рассказал. Он ведь упоминал помещение, полное белого пламени? Атанор здесь, под нами, на глубине… Нет, пусть хоть что-то останется секретом.

— Поверьте, у меня — да у нас всех — осталось немало вопросов по тому инциденту. И, возможно, уничтожение сущности — действие верное. Но что тогда Директоратом, что на сей раз вами была создана угроза для всего города. И были жертвы, а некоторые ещё только предстоят. А теперь подтверждается, что возможна, хм, более тонкая хирургия, нежели гильотинирование или трепанация.

— «Сущность»? Вы до сих пор не знаете или не уверены? О-о, а я-то думал, что вам оказано большее доверие. Хорошо ты их подготовил, Блез, умеют приоткрывать тайны. Вот только на лицах читаю недоумение. Да-а, про ключик-то и не знали…

— Если вы могли взять его у Блеза, — Сёриз была скептична, — что вам мешало прийти сюда раньше и провернуть те же жестокие и кровавые фокусы, что устроили сегодня? Зачем такие сложности? Кроме как убедить папá Блеза, что это выше его сил и он стал бесполезен, что тело-скриптор отторгает коммуникации Директората?

— Да, вы неплохо прочитали элементы сценария. Вы даже поняли, что это — сценарий. Аплодирую. Вот только что толку от одного визита? Блез не отдаёт ключ сейчас, не пожелал бы сделать этого и тогда. Боится проронить лишнее слово, но — не новых жертв. И я не про тех заложников. Блез-з, опас-сное ты с-сущ-щес-ство.

— Будто смерти, причиной которых стали вы, что-то оправдывает, — фыркнул Саржа. — Что вы такое увидели тридцать лет назад, что заставило вас думать подобным образом? Вы были верны Директорату, но губите его. Что ещё за иной порядок времени? Видимо, я здесь самый тупой.

— «Тупой»? Ни в коей мере. Вы, все вы одурачены Блезом. Как были и мы когда-то. Дети эпохи коммуникаций. Директорат коммуникациями, способом регистрации делит мир и время на упорствующие прошлое и будущее, безграничные, но конечные как момент. На зафиксированное свершившееся и желаемое предстоящее. Время Директората — время поверхностей. И вам оно кажется единственно возможным. И нам так казалось. Мы не замечали не то, чтобы противоречия, но несогласованности. И дорого заплатили за знание.

— Директорат инъектирует сущности антипроизводственные желания, и это работает лишь потому, что для сущности они выглядят частями настоящего. Следовательно, то время, в котором она пребывает — иное — бесконечно как момент, но ограничено.

— Да, вот теперь узнаю вас тогдашнего. Помимо времени Директората, что позвольте назвать Эоном, есть и Хронос, момент которого действительно простирается в мир горний, но также и в мир хтоний. И, хм-хм, сущность всё более предпочитает давление глубины, обволакивающее и искажающее. И не так далёк тот день, когда момент переполнится, и она попробует перейти в следующий. Что нас тогда ожидает? Это укрыто даже от меня. И вот мы подошли к сути того эксперимента. Блез всегда мог убить её — и сейчас можешь, слышишь? — без фатальных последствий для остальных. Но вместо этого решил обнулить, опустошить, вычистить момент, настоящее, в коем она покоится. Не захотел или страшился узнать, какой она станет в моменте новом. Ну, какое такое знание ты унаследовал от Градлона, а?

— То есть… То есть кто-то и в самом деле создал протез тела-скриптора? Лишённый истории, что записывал бы её с чистого листа? И вы тогда вносили ложные регистрации, расшевелившие тело-скриптор, чтобы осводобить место для подключения этого протеза?

— За годы в архиве черви тронули, похоже, не только книги Алоиза. Но я рад, что есть светлые головы, — в прямом и переносном смысле, — способные восстанавливать концепции по неполным источникам. Всё верно. Да только о том я узнал незадолго до эксперимента: всё-таки в иерархии я был на две ступени ниже Блеза и Атанасиуса. А, вы и об этом не знали. Да, консулов должно быть двое. А не один, предпочитающий доверительно-замыкающее обращение «папá». Последствия диктаторской власти, стягивающей информационные потоки на себя и выступающей их единственным распределителем, вы и сами видите, — и Игнациус поводил ладонью по черепу стоявшего на коленях так, как обычно гладят набалдашник трости.

— Так и что же вы намерены сделать с сущностью и её временем?

— Ох, никто ему так и не скажет? Позвольте мне. Называйте её Дахут. И она сущее проклятье — и для города, что погубила, и для города, что посмел наследовать ему, впитал его гибнущее величие. Гибнущее по её вине. И вы верно догадываетесь, что Хронос, несмотря на бесконечность, бесконечен подобно уроборосу. Это время мифов, мифического сознания. Только цикличное не двухмерно, — не считая самого измерения времени, — но трёхмерно. Спираль, в которой каждый новый виток — новый момент, отстоящий от предыдущего и различающийся с ним, заполняемый телесным…

— Вы отвлекаетесь от вопроса: вы её убьёте, а дальше что? Не займёте ли её место? Не стремитесь ли распространить этот Хронос? Выплеснуть его за пределы тела-скриптора и сиренариума?

— Вас ведь, кажется, зовут Саржа? Безгранично верный Директорату, пытаетесь найти оправдание политике его предводителя. Нет, не такова моя цель. Однако от Хроноса я избавляться не намерен, потому что невозможно уничтожить время. Эон и Хронос сосуществуют. А в случае Директората, скорее, Эон работает на Хронос.

— Что означает: мы будем вынуждены ускорять течение Эона, чтобы напитывать бездну момента Хроноса, поддерживать нагнетаемое давление желаний, лишь бы Дахут не просыпалась, но этим же и приблизим конец цикла, который перейдёт или не перейдёт на новый виток; насыщать момент-Уран, пока что-то не откажется или не сможет быть переваренным и не станет моментом-Кроносом, а затем напитывать момент-Кронос, пока не воспретендует на его роль момент-Зевс… При этом Дахут может быть очень зла, если поймёт, что не жилá, и попробует наверстать упущенное.