Алессандро Надзари - MCM

— Папá Блез, — начал он как старший в цепочке. — Простите наш совместный визит, однако, как вы убедитесь, его суть не терпит отлагательств, а подобная форма — оправдана.

— О, сыновья и дщери, я и не надеялся, что вы устоите пред искушением нарушить правила, пускай неписаные. Слушаю вас. Слушаю, поскольку не вижу в ваших руках ничего для уединённого чтения.

— От нашего имени говорить будет Селестина.

— А, моя целеустремлённая Селестина. Что же обнаружила? Что же соединило вас?

— Папá Блез, Директорат в ближайшее время ждут испытания, всё ныне происходящее по отношению к которым — лишь препарация, расстановка сил. И всё действительно берёт начало в апреле и мае. Всё ещё не знаю, как взорвали мост, но я могу с уверенностью сказать, что Большая небесная сфера использована как запасник умбрэнергии. Назначьте ревизию, и да послужат её результаты подтверждением моему предположению. И коль скоро верно оно, верно и другое: это не единственная подобная батарея, в городе расположены ещё несколько подобных объектов. И расположены они, я уверена, в районах, где мы испытываем проблемы с коммуникациями регистрации. Теми проблемами, что открылись перед нами на вторые постэклипсические сутки. И здесь я вывожу, что одно состоит в связи с другим. Это не единичный акт, но развёрнутый план, каждый из элементов которого имеет строгую направленность — против Директората как структуры и как источника власти. Более того, есть опасение, что и лично против вас, папá Блез. Организаторы этого дерзкого проекта смогли даже привлечь на свою сторону каждого девятого минора… К сожалению, все они погибли при пожаре в Нёйи-сюр-Сен. То, что Директорат всё ещё принимает за свою неосмотрительность, за свою недальновидность или своего рода аллергическую реакцию урбматерии и тела-скриптора и в связи с чем раскалывается на группы, таковым не является. Всё это злой умысел, дабы мы растрачивали силы и увязали в неконтролируемом настоящем. А меж тем следует готовиться к будущему: если верно, что существуют несанкционированные Директоратом резервуары умбрэнергии, то в один день затаённую в них мощь непременно выпустят. Мы считали себя несокрушимой доминантой, но вот перед нами сценарий, кульминацией которого полагают уничтожение Директората или подчинение его себе. Мы полагаемся только на свои силы, мы зажаты в тиски навязанных нам и нами границ, в то время как заговорщики стремятся границы разрушить. Они и сами, по нашему предположению, ведут своё происхождение вне городского вала. И они считают, что после всего смогут контролировать выпущенный ими хаос. Нам следует перестать искать ответы в собственной исключительности и её неидеальности и признать, что есть равный нам по силе и по владению умбрэнергией.

«Вот это и была твоя речь, Селестина?» — промелькнуло в голове каждого из присутствующих в кабинете, включая Селестину. Нет, а чего они ожидали от полуэкспромта? И потом, вряд ли бы папá оценил все эти театральные сравнения и совсем уж гипотетические построения. Ему сейчас ни к чему было знать об иерархии и прочих подробностях, которые всё же стоит выдавать порциями по мере поступления вопросов. Если они вообще будут. Сейчас цель — убедить его поменять отношение к происходящему.

— Есть ли тому доказательства, моя дотошная Селестина? — «Получилось?!» — Кроме как снова заглянуть на Сюфран?

— Папá Блез, вы сказали, что в руках у нас ничего нет. И вам наверняка известно, что я и Сёриз были в Нёйи-сюр-Сен. Вот, от сгоревшего особняка, где проводилось собрание, к нам под колёса прилетело это, — и Селестина, никогда не умевшая играть в карты, вынула козырь. — Так вот, пожалуйста, посмотрите.

— «…танут светочем…»? Нужны пояснения, моя запасливая Селестина.

— Кто бы стал заказывать печать плакатов, — а это когда-то было плакатом, — если бы дело того не стоило? Это даже не просто агитационный плакат, а приглашение на представлени-йе, — получила Селестина укол пальцем от Сёриз.

— Вот как? Полагаю, кто-то попал на предпремьерный показ?

— Конечно, папá Блез. И мы надеялись попасть на оба, однако во второй раз у факиров что-то не заладилось. К-хм. Если кратко, то задумкой было сокрушить тенёта некоего Зверя, обвившего ими весь город, обернуть против него ловушки. Стоит полагать, что речь — о Директорате и его коммуникациях. Окончившееся трагедией собрание же, скорее всего, должно было разъяснить, как этого собирались добиться, причём приглашение на него ещё нужно было получить. Мы отбор не прошли, так что узнали всё в последний момент.

— Но не сгорел ли цирк со своими клоунами? Не кончилось ли всё на этом?

— Не найдено подтверждение гибели их лидера, так что это ещё не конец. Кроме того, вряд ли бы здесь управились одним составом. Это нужно проверить. И помимо этого, папá Блез, как минимум уцелели ещё двое, как вы выразились, клоунов. Полагаю, было бы неплохо проследить за ними. Строго говоря, мы уже знаем, где их искать, а потому от слежки стоит перейти к более контактному способу добычи информации.

— Мой всезнающий Саржа, находишь ли ты это обоснованным?

— Да, папá Блез. Кто-то весьма основательно подготовился. Вполне вероятно, что даже как-то смог воспользоваться нашими ресурсами. Имел доступ в Директорат. Быть может, в архив. Пропал один из сотрудников. Он мог как передавать сведения, так и стать свидетелем этому. Если Селестина права в том, что мост был намеренно взорван, то на счету заговорщиков уже девять жизней — они могут отнять ещё, и можно подозревать, что речь пойдёт не о единицах, но о более высоких порядках вплоть до тысяч. Возможно, они и в самом деле начнут с неугодных свидетелей.

— Это касается добавления, а что по основной части?

— И вновь да, папá Блез, эта позиция — единственное, что я готов разделить в Директорате. В остальном же он должен быть един. И сплотиться стоит на основе этой версии. У нас появился противник, мнящий себя конкурентом. Честно говоря, так к нему и стоит относиться. Он пока не спешит показать себя, но делает недвусмысленные намёки, что обладает неведомыми нам, лучшими в сравнении с Директоратом техниками, и пока их слышим только мы — пусть так и останется. Кто знает, как поступит Отель-де-Вилль? Противник играет на том, что выявляет слабости нашей нынешней системы, нашей закоснелости, нашего восприятия, наших догматов. И вновь повторю: противник намекает, что обладает чем-то, что неизвестно нам, а я же считаю, что это знание у нас было, но по каким-то весомым причинам отправлено в глубокий резерв, из которого было выкрадено, что возвращает нас к вопросу о необходимости озаботиться безопасностью и возвращением пропавшего коллеги. Резюмируя, это конкуренция на основе отношения к допустимости и недопустимости неких формально известных обеим сторонам технологий. От своих моральных принципов отказываться мы не должны, но провести ревизию модели управления стоит. Достаточно сказать, что согласно ей мы сейчас устанавливаем параллельные коммуникации, но противник наверняка это использует против нас по принципу, который упомянула Селестина.