Сергей Романюк - Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

В главной газете того времени – «Правде» – поместили некролог, где написали, что «умер молодой, скромный и преданный боец великой большевистской армии. Умер в пути, в походе. На учебе», и, конечно, ни слова о самоубийстве, хотя партийным функционерам и сообщили истинную причину. Похоронили ее на Новодевичьем кладбище.

В здании бывших Верхних торговых рядов находилась радиостудия, откуда передавались репортажи о событиях на Красной площади, ежегодных парадах и демонстрациях.

В 1930-х гг. Сталин решил полностью перестроить Москву, и Красная площадь занимала в этих планах немаловажную роль. Ансамбль площади был бы полностью разрушен, если бы осуществились эти геростратовские планы. Предполагалось снести Верхние торговые ряды и на их месте воздвигнуть дом Наркомтяжпрома (Народного комиссариата тяжелой промышленности) – огромный, состоящий из нескольких объемов, связанных мостами на высоте многих десятков этажей (проект А. и В. Весниных). Строительство по этому проекту, а также и другим, подобным ему, полностью подавило бы Кремль и уничтожило ансамбль Красной площади. Тяжелая война, восстановление разрушений, нанесенных ею, отодвинули воплощение этих проектов, а после смерти Сталина от этих амбициозных проектов отказались вовсе.

Одной из зримых примет освобождения от мертвящей власти диктатора было возвращение торговли в здание рядов на Красной площади. Уже в августе 1953 г., то есть менее через полгода после его кончины, в правительстве обсуждался вопрос об открытии ГУМа. Конечно, нашлись те, которые резко возражали. «Вы подумайте, что нам предлагают, – вещал один из влиятельных партийцев тогда, – открыть торговлю на Красной площади. Универмаг привлечет массу народа, проехать и пройти будет трудно, площадь потеряет свой величавый вид». Но его не послушали, и в декабре того же года, почти под самый Новый год, ГУМ открылся, и, помнится, это событие очень живо обсуждалось и одобрялось москвичами.

В последние годы правления коммунистов ГУМ был местом буквально паломничества со всех концов огромной империи. Еще перед открытием магазина выстраивались огромные очереди, а с открытием люди мчались в заранее облюбованные секции в надежде захватить дефицитный товар. Но в ГУМ направлялись и другие покупатели, заранее уверенные в том, что они приобретут нужный товар. На третьем этаже ГУМа находилась спецсекция, в которой «отоваривались» избранные из числа особо доверенных коммунистов. Рассказывают, что однажды строгий блюститель коммунистической идеологии Суслов решил закрыть ГУМ ввиду того, что уж больно неприглядное зрелище он представлял: очереди, очереди и еще раз очереди, отнюдь не украшавшие образ будущего всего человечества. Уже назначили сроки, и продавцы ГУМа засобирались в другие торговые места, но случилось так, что супруга Брежнева посетила спецсекцию и поинтересовалась, почему это у всех такие постные лица, а ей ответили, что скоро все закроют. В тот же день она пожаловалась генсеку. Брежнев под конец ближайшего заседания Политбюро, ни к кому специально не обращаясь, сказал: «Тут еще какой-то дурак решил ГУМ закрыть…» Вся затея была оставлена.

Теперь ГУМ превратился в акционерное общество, сдающее отдельные секции дорогим, престижным торговым фирмам.

Средние торговые ряды находятся между Ильинкой и Варваркой, по одной линии с Верхними. Средними они назывались потому, что располагались между Верхними и Нижними. Средние ряды, так же как и Верхние, состояли из нескольких построек, разделявшихся проходами, но характер торговли здесь отличался от Верхних: если там издавна преобладала розничная мануфактурная, галантерейная, ювелирная торговля, то в Средних торговали оптом, и притом часто «тяжелым» товаром, то есть москательным, кожевенным, свечным, кузнечным и прочим, в том же роде, хотя и с многими исключениями. Средние ряды разделялись двумя поперечными и шестью продольными проходами, имевшими, так же как и Верхние, свои названия: Медный, Москательный, Скобяной, Зеркальный, ряд Фряжских питейных погребов. Но, правда, не всегда название соответствовало продаваемым товарам: так, в Зеркальном ряду торговали в основном хлопчатобумажными и шелковыми тканями, в Большом Юхотном (юхть, или юфть, – кожа) ряду кроме кож торговали также тканями, а в ряду Фряжских погребов было всего два погреба, все же остальное место занимали лавки с чаем и сахаром.

Так же как и Верхние, Средние торговые ряды после пожара 1812 г. пришлось прикрывать новым фасадом. Предполагается, что проект его также принадлежит Осипу Бове. Здание рядов было выстроено в классическом стиле с колонными портиками в угловых частях здания, а так как оно было расположено на крутом склоне, то новый фасад состоял из двух частей, соединенных двухэтажной вставкой с плоским рустованным фасадом и развитым антаблементом. Здание Средних рядов дожило, как и соседнее Верхних, до начала 90-х гг. XIX столетия, когда наступила пора его перестраивать из-за ветхости и неприспособленности к все более и более развивающейся торговле. В архивах сохранилось много сообщений властей о положении в рядах. Вот одно из них, адресованное московским обер-полицмейстером генерал-губернатору: «В… Зеркальном ряду Средних торговых рядов одна стена, выходящая в самый ряд, вследствие ветхости до такой степени уклонилась от вертикального положения, что грозит падением». Так же как в Верхних, в Средних рядах было опасно находиться – они, как писали в отчетах разные комиссии, «грозили общественным бедствием». Многие владельцы этих лавок не хотели расставаться с обжитыми местами, и только императорским указом 30 мая 1889 г. «об отчуждении в пользу города тех участков средних торговых рядов… которые не будут добровольно уступлены акционерному обществу сих рядов» заставили их согласиться на новое строительство.

Конкурс на новое здание объявлять не стали, а зная способности и умение архитектора Р.И. Клейна разрешать технические трудности и учитывая то, что он получил вторую премию на конкурсе Верхних торговых рядов, обратились к нему.

Для автора Средних торговых рядов было важно согласовать их облик с начатым ранее зданием Верхних, для чего архитектор предусмотрел примерно ту же высоту, те же членения, пропорции и примерно ту же декорацию фасадов. Можно уверенно предположить, что Клейн, ввиду близкого соседства храма Василия Блаженного, не желая соревноваться с ним, хотел сохранить его ведущую роль, оставляя за своим творением лишь роль нейтрального фона. Ему также пришлось разделить фасад на две части – одна, ближайшая к Ильинке и выходящая на Красную площадь, изобильно обработана деталями в том же стиле, что и здание Верхних рядов, а другая, ближе к Варварке и смотрящая на храм Василия Блаженного, оформлена существенно скромнее, но в том же стиле. Архитектор блестяще разрешил многочисленные трудности проекта и строительства, которые создавала очень покатая местность: надо было избежать каких-либо ступеней, крутых подъемов и спусков – ведь предполагалось торговать «тяжелыми» товарами. При подготовке котлована было сделано несколько интересных археологических находок, но, к сожалению, не специалистами: по Москворецкому проезду на глубине 3 м обнажилась деревянная мостовая, найдены монетные клады, в особенности медные монеты времени царя Михаила Федоровича, в Хрустальном переулке – остатки деревянных домов и колодцев. Императорское археологическое общество озаботилось состоянием близко расположенного собора Василия Блаженного и просило в письме за подписью председателя графини П.С. Уваровой и секретаря В. Трутовского «быть осторожным при сломке старой постройки, ибо всякое сотрясение почвы может угрожать значительною опасностью собору, который, как здание древнее, не может похвастаться особою крепостью и прочностию своих стен».