Александр Васькин - Волхонка. Знаменка. Ленивка. Прогулки по Чертолью

К 20-м гг. XIX в. Тропинин становится, наряду с Кипренским, лучшим мастером портрета. Освобождение от крепостной зависимости пришло к нему лишь в 1823 г., в возрасте сорока семи лет. Но освобождение это было только личным, его сын еще в течение ряда лет оставался крепостным. В том же году Тропинин включается Академией художеств в свой состав, а в следующем – избирается академиком.

Теперь Тропинин вправе сам выбирать себе место жительства. Он мог бы поселиться в Петербурге, но столичная карьера не прельщала его. «Все я был под началом, да опять придется подчиняться то тому, то другому. Нет, в Москву», – говорил художник. К середине 1820-х гг. Василий Андреевич Тропинин окончательно перебирается в Москву.

Здесь в мастерской Тропинина появился на свет известнейший портрет А.С. Пушкина. Художнику позировали и многие деятели русской культуры: скульптор И.П. Витали, поэт И.И. Дмитриев, художник П.Ф. Соколов, поэтесса Е.П. Ростопчина.

О своих непродолжительных встречах с Пушкиным в январе – феврале 1827 г. Тропинин не мог вспоминать без восхищения: «И тут-то я в первый раз увидел собственной моей кисти портрет Пушкина после пропажи и увидел его не без сильного волнения в разных отношениях: он напомнил мне часы, которые я провел глаз на глаз с великим нашим поэтом, напомнил мне мое молодое время, а между тем я чуть не плакал, видя, как портрет испорчен, как он растрескался и как пострадал, вероятно валяясь где-нибудь в сыром чулане или сарае» (из воспоминаний Тропинина в записи скульптора Н.А. Рамазанова).

История знакомства двух выдающихся современников, в результате которого в мастерской на Волхонке был написан один из лучших портретов великого поэта, такова: в сентябре 1826 г. возвращенный из ссылки в Москву Пушкин особенно близко сошелся с Сергеем Соболевским, с которым познакомился еще в первые послелицейские годы. Узнав, что Сергей Александрович собирается за границу, Пушкин решил подарить другу свой портрет.

Однако до 1827 г. Александра Сергеевича рисовали всего несколько раз, и тогда, как писал Соболевский историку Михаилу Погодину, «портрет Тропинину заказал сам Пушкин, тайком поднес мне в виде сюрприза с разными фарсами…». Уезжая в Европу, Сергей Александрович брать с собой подарок в дальнюю дорогу не решился, ограничился уменьшенной копией, которую весьма профессионально выполнила Авдотья Петровна Елагина (она была еще и хозяйкой литературного салона в доме у Красных ворот). У нее же он оставил на сохранение оригинальный портрет.

А.С. Пушкин, портрет работы В.А. Тропинина, 1827 г.

Вернувшись через пять лет в Москву, Соболевский, к неописуемому своему огорчению, обнаружил, что вместо пушкинского портрета в раму вставлена довольно искусная подделка. Видимо, кто-то из московских копиистов или студентов брал полотно для повторения, а возвратил отнюдь не оригинал. Лишь через много лет директор Московского архива Министерства иностранных дел М.А. Оболенский увидел однажды в какой-то лавочке великолепный пушкинский портрет и приобрел его за 50 рублей. Уже позже выяснилось, что лавочка-то эта находилась на Волхонке, в доме 10. Вот уж действительно неслучайное совпадение. Оболенский обратился к Тропинину с просьбой обновить портрет, но художник не согласился, сославшись на то, что портрет был написан им в молодые годы и с натуры. Видимо, Тропинин не хотел никоим образом затронуть ауру, которую создавал портрет Пушкина, находившегося тогда, когда был написан портрет, в расцвете своих творческих сил.

С начала XX в. портрет Пушкина кисти Тропинина хранился в Третьяковской галерее, а затем был передан во Всесоюзный музей А.С. Пушкина.

Почему Пушкин заказал свой портрет именно Тропинину? К тому времени Василий Андреевич слыл в старой столице самым модным портретистом. Его работы отличались большим сходством с портретируемым. Успеха он добился и перенося на холст облик поэта. Николай Полевой в журнале «Московский телеграф» писал: «Сходство портрета с подлинником поразительно, хотя нам кажется, что художник не мог совершенно схватить быстрого взгляда и живого выражения лица поэта». Известно, что и Карл Брюллов высоко оценивал мастерство своего старшего собрата, скопировав позднее портрет Пушкина. Во время своего приезда в Москву в 1836 г. он отказывался принимать заказы, говоря, что в Москве есть свой не менее талантливый портретист.

Казалось бы, что вот здесь на Волхонке самое место музею Тропинина. Как кстати пришелся бы он в создающемся здесь Музейном городке. Ведь пока жив еще оставшийся кусочек старой Москвы, который видим мы на известном автопортрете. Но музей Тропинина находится в Москве по другому адресу и называется Музеем В.А. Тропинина и московских художников его времени. Располагается он в Щетининском переулке, в доме 10. В основе экспозиции музея собрание известного собирателя и коллекционера Феликса Евгеньевича Вишневского (1902–1978), подаренное городу Москве еще в далеком 1969 г.

Всю свою сознательную жизнь, начиная с 1917 г., когда отец подарил ему портрет С.М. Голицына работы Тропинина, Вишневский «охотился» за произведениями Тропинина и других художников первой половины XIX в. Именно Вишневскому обязаны мы сегодня сохранением многих картин той поры.

Живопись и скульптура, гравюры и акварели, фарфор и фаянс, мебель и часы, шитье бисером и жемчугом – все привлекало его внимание. Знатоком художественных почерков, стилей, материалов – «вещевиком», как говорят музейные работники, он был редкостным, авторитетом обладал высочайшим. Ко всему прочему, Феликс Евгеньевич являлся мастером на все руки: мог починить старинные часы с боем, собрать из бронзового лома стильную люстру пушкинского времени, переплести книгу. В деле реставрации мебели он мало знал себе равных. Отреставрированная им мебель и поныне приковывает к себе внимание посетителей музеев-усадеб «Останкино» и «Кусково», музев Серпухова и Дмитрова.

Из того, что зарабатывал Феликс Евгеньевич, на себя он тратил минимум – все было отдано «одной, но пламенной страсти» – собирательству. Едва ли не девяносто процентов своих покупок Вишневский делал именно в тех случаях, когда окончательный исход дела был непредсказуем – шедевр или «печная заслонка». Здесь Вишневского выручала поистине редкостная интуиция.

Расцвет его собирательской деятельности пришелся на послевоенную пору. В то время в Москве существовало несколько крупных антикварных магазинов. Самый известный и богатый располагался на Арбате – в начале улицы, с левой стороны, если смотреть от метро «Арбатская». Тогда цены в антикварных магазинах были, по сегодняшним меркам, весьма невысокие. Вишневскому подчас удавалось покупать старые, невзрачного вида холсты по 15–30 рублей. Но он-то знал, что покупал. После того как холст очищался от грязи и атрибутировался, его стоимость возрастала в десятки, а то и в сотни раз. Если картина не вливалась в собрание, Вишневский продавал ее, а вырученные деньги тратил на поиски и приобретение картин Тропинина и других художников первой половины XIX в.