Александр Бойцов - Выдача преступников

Таким образом, в борьбе с международной организованной преступностью находит свое выражение новое понимание задач уголовного права. Отныне уголовное право служит не просто охране общества от отдельных преступных личностей, а скорее берет на себя функции управления процессами глобального характера. В этом заинтересована и Россия, ибо межгосударственная правовая помощь всегда взаимовыгодна. Американские власти где-то в середине 90-х годов стали проявлять серьезную обеспокоенность угрозой со стороны российской организованной преступности. Лозунг «Русские идут!», едва успев утратить милитаристское значение, приобрел криминальное. Но и зарубежные мафиозные структуры проявляют интерес к территории России. [403]С этой точки зрения, обязанность России оказывать содействие иностранным государствам в противодействии преступности предполагает и ее право на аналогичную помощь от них.

Международное сотрудничество в борьбе с такого рода преступлениями осуществляется в рамках международных организаций (как региональных, так и универсальных) и на основе межгосударственных соглашений (как двусторонних, так и многосторонних). В настоящее время правилом стало заключение многосторонних универсальных конвенций, каждая из которых посвящена отдельному преступлению или группе родственных преступлений и закрепляет обязательства сторон по их предотвращению и наказанию, а также право всех без исключения государств быть ее участниками.

Для выполнения международных обязательств, вытекающих из договора, каждое подписавшее его государство принимает свои меры, определяемые особенностями национальной системы права. С этой целью создается внутренняя норма, предусматривающая меры ответственности за такого рода преступления. Тем самым достигается согласованное регулирование их предотвращения и наказания на основе сочетания коллективных решений, принятых в рамках международного права, и индивидуальных национально-правовых средств и способов их обеспечения. Значит, универсальная юрисдикция относительно преступлений международного характера не может быть осуществлена, не будучи опосредованной национальным законодательством.

В силу этого обстоятельства уголовно-правовая норма в ее адресованности гражданам (в позитивном аспекте) не требует территориальной или персональной привязки к отдельному государству-участнику, так как в его лице она выражает волю всех договаривающихся сторон. [404]Благодаря этому достигается взаимное «включение» граждан одного государства-участника в правовую систему другого государства-участника и приобретение в ней статуса правосубъектности, необходимого для применения универсального критерия, который сформулирован в ч. 3 ст. 12 УК следующим образом: «Иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу… в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации, если они не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации».

Для осуществления данного предписания, как и для практического применения реального принципа, также необходимо иметь фактическую возможность привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего предусмотренное соответствующим договором преступление. Универсальный принцип в указанных договорах обеспечивается правом любого участника на установление юрисдикции. На это не требуется согласие со стороны какого бы то ни было иного участника, будь то государство гражданства обвиняемого или государство, на территории которого имело место преступление, хотя персональная или территориальная юрисдикция последних в отношении данного лица не отрицается. Однако в конечном счете неважно, какое государство осудит преступника, – главное, чтобы он был осужден. Поэтому юрисдикционные постановления в подобных договорах, как правило, сформулированы таким образом, чтобы ни одно виновное лицо не могло уклониться от ответственности независимо от его местонахождения, т. е. с учетом принципа неотвратимости ответственности, который базируется на закреплении всех общепризнанных принципов действия закона в пространстве, поглощаемых принципом aut dedere, aut judicare (либо выдай, либо осуди).

Исходя из этого, реализация уголовно-правовой нормы в ретроспективном ее аспекте может быть осуществлена только одним субъектом из круга всех участников соответствующей конвенции – либо государством, на территории которого совершено преступление, либо государством гражданства обвиняемого или государством гражданства потерпевшего, либо любым иным государством. Последнее может осуществить свою универсальную юрисдикцию при условии, что предполагаемый преступник окажется на его территории либо будет выдан ему государством, на территории которого имело место деяние или государством гражданства обвиняемого, а равно другими участниками конвенции.

Следовательно, роль экстрадиции в обеспечении универсальной юрисдикции сводится к тем относительно редким случаям, когда ее осуществление ставится в зависимость от позиции целого ряда государств, среди которых, с одной стороны, нет ни одного, которое бы не обладало собственной юрисдикцией (территориальной, персональной и т. д.) в отношении обвиняемого и, главное, реальной возможностью предать его суду, а с другой – как ни странно, нет ни одного, которое бы пожелало это сделать.

Таким образом, универсальная юрисдикция является особым видом правовой власти. В отличие от других ее видов, предполагающих какую-либо «персональную» связь государственной власти с преступником (через территорию, гражданство, жертву или собственные интересы), универсальная юрисдикция не нуждается в такой связи. Достаточно, чтобы государство приняло на себя обязательство устанавливать свою юрисдикцию в соответствии с международными конвенциями. Вследствие этого универсальная юрисдикция в отношении преступлений международного характера имеет исключительно договорную природу.

Основным принципом разрешения юрисдикционной коллизии между государствами, способными осуществить территориальную, персональную либо реальную юрисдикцию, и иными договаривающимися государствами, готовыми реализовать универсальную юрисдикцию, является принцип aut dedere, aut judicare. Если государство, на территории которого обнаружен предполагаемый преступник, не выдает его, считая, что обвинение в конвенционном преступлении используется как предлог для возвращения этого лица и наказания за иную деятельность, или имея другие причины для отказа в выдаче, то оно передает дело без каких-либо исключений и неоправданных задержек своим компетентным органам для целей уголовного преследования на основе собственного законодательства. В этом смысле в межгосударственных экстрадиционных взаимоотношениях выдача становится единственным институтом, который обеспечивает функционирование всей системы универсальной юрисдикции.