Александр Бойцов - Выдача преступников

В каком бы обличьи ни выступала космополитическая идея на ранних этапах развития – будь то возвышенные стремления к господству мирового правопорядка или утопические надежды на мировую революцию, христианская или пролетарская солидарность в борьбе с таким всеобщим бедствием, как преступность, благородная нетерпимость к тому, что бежавший в пределы другого государства преступник остается безнаказанным, или международная вежливость и взаимопомощь, диктуемые чувством дружелюбия, – главное в ней не то, что универсализм призван восполнять недостаточное совокупное действие территориального, национального и реального принципов, а то, что универсальное начало, не могущее быть по своей природе субсидиарным, поглощает собой все остальные принципы. В этом смысле идея космополитизма предвосхитила отдельные направления эволюции межгосударственных отношений в борьбе с международной преступностью, но не имея под собой соответствующей позитивной базы, «заставила некоторых юристов отказаться вовсе от научного обоснования права и обязанности государства содействовать другому в осуществлении карательной власти» [398].

Не получила она широкой поддержки и в законотворческой практике, найдя применение, и то с определенными ограничениями лишь в австрийском Кодексе 1852 г., венгерском Уложении 1878 г., итальянских кодексах 1889 и 1930 гг., норвежском Кодексе 1902 г., югославских кодексах 1929 и 1947 г., русском Уголовном уложении 1903 г. (ст. 9) и Руководящих началах по уголовному праву 1919 г., ст. 27 которых установила, что уголовное право РСФСР действует в отношении иностранцев, «совершивших преступления на территории иного государства, но уклонившихся от суда и наказания в месте совершения преступления и находящихся в пределах РСФСР».

В последующем это положение было отброшено, и действие УК 1922 и 1926 гг. основывалось только на территориальном и национальном критериях. Сохранение же Законом СССР от 25 декабря 1958 г. «Об уголовной ответственности за государственные преступления» (ст. 73 УК 1960 г.) наказуемости деяний, направленных «против другого государства трудящихся» [399], на философском языке может быть названо удержанием ущербной формы с полным изъятием содержания.

Возродился же универсальный принцип, но уже в ином качестве – как основание для юрисдикции за предусмотренные международными договорами преступления, которые государства-участники обязались пресекать независимо от места их совершения и гражданства виновного – в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г.

Действительно, обычные уголовные преступления, хотя бы и совершаемые во всех или большинстве стран, не приобретают от этого международный характер, так как не затрагивают непосредственно межгосударственные интересы, даже если преступник-гастролер, совершив преступление в одной стране, скрывается на территории другой. Уголовно противоправные деяния с «иностранным элементом», которые совершаются либо иностранцами, либо против иностранцев, также не перестают быть от этого общеуголовными преступлениями, не выходящими обычно за пределы национальной сферы. [400]

Таким образом, ни повсеместная распространенность тех или иных преступлений, ни наличие в них «иностранного элемента» сами по себе еще не поднимают эти преступления на международный уровень. Борьба с ними остается внутренним делом каждого государства, осуществляемым на основе национального закона. Однако, перешагивая границы, преступность перестает быть внутригосударственной проблемой. Подобный взаимообмен постепенно приводит к некоторому единообразию определенных форм преступной деятельности во всем мире, порождая всеобщую заинтересованность в контроле за нею. И чем теснее становится сотрудничество между государствами, чем сильнее их интеграционные связи, обеспечивающие свободное передвижение людей и товаров, капиталов и услуг, тем отчетливее проявляются тенденции общеуголовной преступности к стандартизации криминальной технологии, тем явственнее необходимость не только в усилении координации органов исполнительной юрисдикции, но и в соответствующей унификации предписаний национальных уголовных законов, которые должны содержать некоторые общие и согласованные положения по позициям, затрагивающим интересы всех или большей части стран. В этом смысле универсализм можно рассматривать как инструмент канализации мирового унификационного движения, олицетворяемого в сфере уголовного права блоком конвенционно зафиксированных преступлений.

И все же не в этом (не только в этом) суть преступлений, формально обязанных своим происхождением серии международных конвенций. Стандартизация ответственности за посягательства, которые одни называют международными, хотя и не столь тяжкими, как преступления против мира и безопасности человечества, другие – преступлениями, посягающими на международный правопорядок, третьи – преступлениями международного характера, имеет основание в самом характере деяний, опасность которых выходит за рамки отдельного общества, приобретая статус транснациональной или общечеловеческой , в силу чего должного эффекта в борьбе с ними можно достигнуть лишь совместными усилиями, требующими адекватного правового обеспечения.

В последние десятилетия отмеченная опасность возрастает еще и потому, что транснациональная преступность приобретает все более организованный характер. Это относится не только к незаконному обороту наркотиков, оружия, но и к торговле людьми, мошенничеству, «отмыванию» преступных доходов, компьютерной преступности, терроризму и т. д. В частности, Восьмой конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями признал, что растущая угроза организованной преступности с ее исключительно дестабилизирующим и разлагающим влиянием на фундаментальные социальные, экономические и политические институты представляет собой проблему, решение которой требует более широкого и эффективного международного сотрудничества. [401]Декларация ООН о преступности и общественной безопасности, утвержденная резолюцией Генеральной Ассамблеи от 12 декабря 1996 г., провозгласила, что государства способствуют расширению сотрудничества и помощи в правоохранительной области на двусторонней, региональной, многосторонней и глобальной основе (в том числе заключению в соответствующих случаях соглашений о взаимной юридической помощи, в целях содействия выявлению, задержанию и преследованию лиц, которые совершают опасные транснациональные преступления), а также принимают меры по предотвращению поддержки преступных организаций на своей национальной территории, предусматривая в максимально возможной степени эффективную процедуру выдачи или преследования лиц, участвующих в опасных транснациональных преступлениях, с тем чтобы эти лица не находили себе никакого безопасного убежища. [402]