Яков Миркин - Правила бессмысленного финансового поведения

Но что создавать?

Обычную вещь. Открытую, социальную рыночную экономику, совершившую собственное «экономическое чудо». Прошедшую посткризисную модернизацию. Создающую высокую добавленную стоимость. Основанную на уважении к жизни, обществу и государству как способу защитить, помочь и взбодрить всех.

Но что создавать? Обычную вещь. Открытую, социальную рыночную экономику, совершившую собственное «экономическое чудо». Прошедшую посткризисную модернизацию. Создающую высокую добавленную стоимость. Основанную на уважении к жизни, обществу и государству как способу защитить, помочь и взбодрить всех.

Только в такой экономике имущество семей будет защищено – и будет прирастать, процветая.

Что вы скажете о малой группе людей, численностью в несколько десятков тысяч человек, отстроивших и подмявших под себя 45–55 % хлопчатобумажной и шерстяной промышленности Московского региона?

Об их богатейших семьях?

О том, как они выживали за счет хватки, бережливости и аскетизма?

О давлении и государственных преследованиях?

Кто это? Армяне, греки, евреи, немцы-колонисты, масоны, магометане, кто?

Нет, это были русские люди.

Старообрядцы.

Гучков. Председатель III Государственной думы (1910–1911). Из староверов.

Савва Морозов. Из староверов.

Рябушинский. Из староверов.

И десятки других.

Пик их собственности и влияния – сто пятьдесят лет назад.

Как они это сделали? «Модель коллективного поведения», похожая на протестантизм, американизм и прочие «измы», которые делают технические революции неотвратимыми. Рациональность и экономический успех. Проще говоря, выживание малого загнанного народа, который из себя выжимает все соки, всю хитрость, чтобы не утонуть. И свою религию подстраивает под это.

При чем здесь Третий Рим, державность, богоданная духовность, умерщвление плоти, государство вертикалей?

Да ни при чем. Старообрядцы – это история о том, что российские люди – когда они выживают – ведут себя как стая рискованных, самозванных, подчиненных труду, независимых людей – честных, рациональных, готовых свободно и хитро выживать ради собственного и общего блага.

Вот только не нужно помещать их в картонную коробку, придавленную кирпичом. И обрабатывать ядохимикатами. Дешевый кредит, низкие налоги, запертые коты, бесстрашие и открытая форточка.

Не мешать, помогать. Всё сделают сами.

Наше имущество – производно от того, что будет со страной.

Тот, кто управляет имуществом семьи, обязан пытаться оценить, что в будущем. Отъем, стагнация или рассвет – три разных судьбы семейного имущества.

И три разных поведения семьи.

Сценарий – «Цунами». Вероятность – 10–15 %.

Как это случится. Внешний удар (крупное падение цен на сырье, резкое усиление доллара, болезненное ужесточение санкций, финансовые инфекции из-за рубежа (мыльные пузыри в США, Китае, дефолты в Европе и Латинской Америке и т. п.), геополитический шок (риски «горячих» регионов)).

Экономический шторм внутри России, а затем – замыкание, антизападничество, крепость. «Большой Иран».

Что будет происходить. Страна всё более раритетной техники. Милитаризованная экономика по формуле: «сырьевая + аграрная + военная». Негативный кадровый отбор. Жесткие вертикали внутри. Дальнейшее огосударствление. Государственная собственность – до 85–90 %.

Попытка «рвануть вперед» (ежегодный рост ВВП на 5–7 %, норма инвестиций – до 30–35 % ВВП (сегодня – чуть больше 20 % ВВП), экспонента военных расходов, мегапроекты). Рост технологического отставания до 30–40 лет. Дорогое государство, его конечное потребление до 20–22 % ВВП (сегодня – 18 % ВВП). Сжатие потребления населения, дефициты в рознице.

Через 5—10 лет – стагнация экономики. Снижение реальных доходов населения. Демографический кризис (в клетке рожать трудно).

Что будут делать в экономике. Возврат к полуадминистративному распределению ресурсов и к централизованным заданиям в «командных высотах» экономики. Всё больше устанавливаемых государством цен, тарифов, ставок.

Доля контроля государства в экономике – до 90–95 %. Максимальное сжатие частного бизнеса (потребительский сектор, аграрный, «кумовской» капитализм). Объявление новых поворотов рек и великих инфраструктурных строек (преимущественно там, где жить нельзя).

Что произойдет в финансах. Печатный станок. Денежная реформа, приводящая к «сильному рублю», с изменением масштаба цен от 100 раз. Ручное распределение кредитов в экономике. Принудительное снижение процента. Дефицит бюджета покрыт нерыночными кредитами / займами Банка России.

Рост налогового бремени. Фиксированный (или в узких границах) валютный курс рубля. Замораживания цен и тарифов. Сжатие финансового рынка в десятки раз. Неконвертируемая валюта, закрытый счет капитала. Запрет хождения наличных долларов, евро и т. п. Запрет валютных депозитов. Проповедь сильного рубля. Скрытая высокая инфляция.

Что будет с имуществом семей. Всячески ограничиваться – по логике жизни, по идеологии (служить государству, а не себе, духовность, а не потребление), по остаточному принципу финансов для населения, по слабости экономики. В тяжелом, неудачном проекте – имущество только у немногих. С трудом – накапливаться, доля частного бизнеса будет сужаться. В закрытости – устаревать.

Растущая масса ограничений – что можно иметь, что – нет, что – только по разрешению, регистрации и т. п. Прямые отъемы – через запреты, денежные реформы.

Самые благополучные – те, кто служат у государства. У них больше всего активов. Распределители, специальный доступ к благам – и подешевле.

Примеров сколько угодно – мы сами до 1991 года, Иран, любые страны, основанные на жестких вертикалях и закрытости. Те, что ощетинились.

Сценарий «Холодильник». Вероятность – 55–60 %.

Как это случится. Да никак. Просто продолжение того, что сегодня.

Что будет происходить. Полузакрытая стагнационная экономика со стареющими технологиями, восполняемыми, прежде всего, на востоке (Китай, Южная Корея и др.). Всё большая концентрация ресурсов в обороне. Развитие заморожено, заграница заинтересована – лишь бы не было хаоса, год за годом сокращает зависимость от России как якорного поставщика сырья.