Джонатан Макмиллан - Конец банковского дела [Деньги и кредит в эпоху цифровой революции]

Однако рейтинги продуктов теневого банковского сектора (например, ABS и CDO ) оказались во многом несовершенны. Рейтинги государств и организаций понять проще, чем рейтинги продуктов теневого сектора. Если рейтинговое агентство присвоит высокий кредитный рейтинг компании с сомнительной бизнес-моделью, увязшей в долгах, то конкуренты и другие осведомленные инвесторы быстро выяснят, что рейтинг искажен.

Из-за сложности продуктов теневого сектора независимая оценка инвесторами качества кредитных рейтингов затруднительна. Как мы убедились, понять механизм теневого сектора непросто. Немногие инсайдеры знали, чего стоили такие продукты. Посторонним же было трудно оценить качество рейтингов, и потребовалось много времени, чтобы выяснить: некоторые рейтинги существенно искажены [97] См.: White 2010. .

При присвоении рейтинга продуктам теневого сектора выгода от быстрой прибыли часто перевешивала долгосрочное негативное влияние репутационных издержек. Рейтинговые агентства были готовы рисковать, завышая рейтинги продуктов теневого сектора [98] Так, в 2006 г. агентство Moody’s заработало на присвоении рейтингов структурированным финансовым продуктам больше (44 % прибыли), чем на оценке корпоративных облигаций (32 %). См.: Coval, Jurek and Stafford 2009, 4–5. . Моральный риск проник и в сферу рейтинговых агентств.

Комиссия по ценным бумагам и биржам США, изучив роль рейтинговых агентств в кризисе 2007–2008 гг., выяснила, что те проводили оценку сложных продуктов теневого сектора, хотя и понимали, что это приводило к перегрузке персонала и злоупотреблению интеллектуальными возможностями. Более того, рейтинговые агентства прекрасно знали, что их модели включали не все необходимые параметры [99] В выдержках из электронных писем, опубликованных в отчете Комиссии по ценным бумагам и биржам США (2008), перечисляются бизнес-практики, использовавшиеся при присвоении рейтингов продуктам теневого банковского дела. «Одна из аналитиков выразила беспокойство, что модель ее организации не отражает и „половины“ риска сделки, однако „ее может структурировать любая корова, а мы все равно присвоим ей рейтинг“». См.: Email No. 1 : Analytical Staff to Analytical Staff (Apr. 5, 2007, 3:56 pm ), 12. .

Моральный риск в сфере оценки продуктов теневого сектора привел к повсеместному завышению рейтингов. Эмитенты знали слабости рейтинговых агентств и, разрабатывая продукты теневого сектора, пользовались ими. Несмотря на высокий риск, они получали высочайшие рейтинги [100] См.: Hill 2009. Прекрасным примером служат структуры вроде CDO и CDO 2 . Присвоить этим продуктам точный рейтинг затруднительно. Они обеспечиваются тысячами кредитов. Все эти кредиты могут коррелировать между собой на основании вероятности дефолта. Например, коррелирует вероятность дефолта по ипотечным кредитам, взятым в одном и том же городе: при банкротстве крупного местного работодателя появляется вероятность, что затруднения возникнут не у одного, а у многих домохозяйств. Учесть все взаимосвязи при определении рейтинга трудно, а порой и невозможно. Аналитик высказался по отношению к рынку CDO так: «Будем надеяться, что все мы успеем разбогатеть и выйти на пенсию прежде, чем рухнет карточный домик». См.: U. S. Securities and Exchange Commission 2008, 12. . Рейтинговые агентства были не в состоянии оценить реальный риск продуктов теневого сектора [101] См.: Scholtes and Beales 2007. Незадолго до кризиса наивысший кредитный рейтинг ( AAA ) был присвоен более чем 37 тыс. структурированных финансовых продуктов. В то же время наивысший рейтинг получило всего 5 нефинансовых американских организаций. В 2007–2008 гг. рейтинг многих структурированных продуктов был понижен на несколько пунктов относительно ААА . См.: Benmelech and Dlugosz 2010. Авторы показывают, что рейтинги продуктов теневого банковского дела систематически завышались. .

Рейтинговые агентства подчеркивают, что рейтинги являются лишь суждениями [102] См. пояснение Standard & Poor’s: http: // www.standardandpoors.com / regulatory- affairs / ratings / en / us . . Однако после внедрения положений «Базель-II» эти суждения стали официальными определителями требований к регулятивному капиталу банков. Чем выше рейтинг активов, тем меньше капитала необходимо для владения ими — и наоборот.

Когда начался кризис 2007–2008 гг., ценность продуктов теневого банковского дела упала гораздо быстрее, чем можно было представить исходя из их рейтинга. Объема собственного капитала, который банки предоставили в качестве буфера на случай таких убытков, оказалось недостаточно. Из-за этого многие банки едва не обанкротились, что поставило под угрозу всю финансовую систему.

Подобно стимулированию разработки сложных систем оценки риска для определения требований к капиталу, внедрение рейтинговых агентств в банковское регулирование также оказалось неважной идеей. Более того, соглашение «Базель-II» привело к другим непредвиденным последствиям. Возможно, самым проблематичным из них стало то, что «Базель-II» подтолкнул к появлению огромных международных банков.

В последние годы размер крупных банков существенно вырос, а банковский сектор стал более концентрированным, чем когда‑либо. Количество американских банков сократилось почти вдвое: более чем с 12 тыс. (1990) до примерно 7 тыс. (2009). В 1992 г. доля четырех крупнейших банков в общем объеме банковских активов США составляла около 14 %, а к 2009 г. уже превысила 40 % [103] Статистику см.: Nersisyan and Wray 2010, 10–11. . Сейчас доминирующее положение в международной финансовой системе занимает относительно немного игроков. Стимулом к этому явились две меры: страхование вкладов и соглашение «Базель-II».

Страхование вкладов оказывает косвенное воздействие на концентрацию банковского рынка. Банки по разным причинам лопаются. Будь они небанковскими организациями, они просто объявили бы о банкротстве, и жизнь пошла бы своим чередом. Однако в случае банков с застрахованными вкладами дело обстоит иначе.

Чтобы минимизировать убытки от банковского краха, FDIC иногда объединяет проблемные банки со «здоровыми». Это кажется логичным, ведь «расчистка» банковского баланса недешева и предполагает судебные тяжбы, которые могут длиться годами. Организация слияния проблемного банка со стабильным снижает расходы [104] Также см.: Rosenberg and Given 1987. . Однако если постоянно объединять проблемные банки со «здоровыми», останется лишь немного крупных банков.

В то время как страхование вкладов вело к слиянию и, как следствие, укрупнению банков, соглашение «Базель-II» предоставило конкурентное преимущество крупным банкам. Разработать и внедрить внутренние системы оценки риска под силу лишь крупным банкам. Чтобы рассчитать требования к капиталу на основании внутренних рейтингов, необходимы сотни специалистов, в том числе юристы, бухгалтеры и менеджеры, занимающиеся количественной оценкой риска. Соглашение «Базель-II» позволяло банкам использовать стандартизированный подход, который не требовал внутренних систем оценки риска. Однако при стандартизированном подходе требования к капиталу были жестче [105] См.: Basel Committee on Banking Supervision 2006. . Таким образом, соглашение «Базель-II» наложило на мелкие банки больше ограничений, чем на крупные.