Александр Силаев - Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно

Если размещать «привилегии» на нашей схеме, то они всегда справа. Привилегии богатых — верхний правый угол, привилегии бедных — под ними.

Бессмысленно обсуждать, как туда попасть.

Важная черта настоящих привилегий: их нельзя рационально достичь.

Иначе были бы не привилегии, а обычный приз в игре, который брался бы болью, риском или, вероятнее всего, знанием.

Твои привилегии или уже есть, или их не будет.

Именно за это их должна ненавидеть рациональность: у нее нет средств работать с этой частью мира. И для нее все, что не может быть рационализировано, должно отойти. И постепенно отходит. Рацио или смерть. Помимо прочего, буржуазно-демократические революции — это восстание рациональности против того, что противно ее идее. На человеческом плане это восстание людей труда, риска и знания против баловней судьбы. Баловней не так много, и лучшее, что они могут сделать, — договориться о постепенной сдаче своих позиций. В мире почти нет сил, способных сломать рациональность, если играть вдолгую. Но это отдельный разговор.

Вернемся к тем, кто не избалован.

Помимо самого популярного варианта обмена общественно полезной боли на деньги, можно брать на себя общественно полезный риск. Есть опасные профессии и не только профессии. До недавнего времени это было все, что так или иначе связано с войной и насилием; лишь в XXI веке стало возможным эффективно убивать, почти не рискуя быть убитым.

Можно рисковать в разных жанрах, противопоставляя себя природе, закону, враждебным группировкам. Иногда это просто спорт. Иногда это просто проживание в определенном месте в определенное время. Мы вынесли за скобки мораль и смотрим только на шансы. Первопроходец будет там же, где и пират, и политик времен революции. Почти любой, кто хочет разбогатеть не просто быстро, а очень быстро, будет делать ставку в левом верхнем квадрате — больше негде. Общество платит за риск, но иногда требует взамен поставить больше, чем деньги.

В худшем квадрате, внизу слева, соберутся несчастные люди: игроки, перебравшие с риском, и трудяги, которым этот риск навязали. Также и те, кому навязали боль, которую нельзя купить на свободном рынке. Рабы, заключенные, бродяги. Солдаты типа «пушечное мясо», мелкие криминальные типы. Возможно, они переехали в этот ад добровольно, не до конца его представляя. Возможно, им навязали роль нерыночным способом.

Нельзя выстроить сильную игру, предлагая к обмену на деньги боль или риск. Ты получишь примерно столько, сколько отдал, это сделки в ноль с небольшими вариациями. Говоря бухгалтерским языком, чтобы записать что-то в актив, нужно что-то немедленно записать в пассив, и это примерно одно и то же. Баланс, если его сводить таким образом, всегда будет тяготеть к тому, чтобы свестись в ноль. С трудовыми страдальцами это видно. Торговцы риском прячут это за тем, что им иногда везет, но в среднем крупье заработает больше, чем присевшие с ним поиграть.

Задача сводится к тому, чтобы взломать баланс. Найти действие, записывающее в актив больше, чем параллельно в пассив. Это возможно. Возможно даже большее: совершить фокус, где в актив тебе запишут два раза, а пассив останется пуст. Это не так редко, как кажется. Умница и красавица Элеонора получила удовольствие, занявшись сексом, а потом ей за это подарили что-то ценное. Две записи в актив, ничего в пассив, и обошлись без привилегий.

Не страдайте и не рискуйте, будьте как Элеонора, и секс здесь необязателен.

Баланс ломается там, где начинают платить за знание. В самом широком смысле слова «знание», как в «Структуре реальности» Дэвида Дойча [30] Дойч Д. Структура реальности. — М.: Альпина нон-фикшн, 2017. . Это прекрасная книга, где нет ни слова про экономику, зато есть про квантовую физику, эпистемологию Поппера, неодарвинизм Докинза, машину Тьюринга и как все это связано воедино. Мне эта книга близка, помимо прочего, концепцией знания как фактора эволюции.

Итак, знание — в широком смысле, договорились. Давайте, чтобы сразу означить ширину понятия, упомянем, что красотка Эля из предыдущего абзаца получила двойную радость как закономерный бонус за знание, воплощенное в ее теле, а не потому, что она аморальная шлюха.

То есть знание — это не только то, что на странице учебника.

Знание — это то, что адаптирует к миру, раз.

Чем лучше адаптирует, тем лучше. Переиначивая, получим другое определение: что адаптирует — то и знание. Если за углом школы учат каким-то непристойным вещам, но это лучше адаптирует к жизни, чем заучивание параграфа по органической химии, то лучшее знание сейчас получает прогульщик Вася за углом, а не заучка Петя за партой.

Что значит — адаптирует? Способствует выживанию носителя определенных программ и распространению этих программ за пределы его тела.

В случае животных программы заключаются в генах, а успешное распространение сводится к оставлению максимального потомства. Человека это тоже касается, но программы человека не только в генах, они в культуре, с легкой руки Ричарда Докинза их стали называть «мемы». Например, прогульщика Васю за углом школы научили грязным ругательствам, это уже элемент культуры. Если он будет ругаться неловко и не к месту (например, вставляя эти слова в тест ЕГЭ), это понизит его статус. Но обычно люди приобретают новое знание вместе с правилами уместного употребления. Если Василий будет употреблять новые слова к месту, это, вероятно, несколько повысит его статус в референтной группе. Его девушка и товарищ, возможно, скопируют эту культурную норму, и грязные ругательства продолжат распространение в качестве культурных программ данной популяции, повышающих привлекательность их носителя.

Но давайте заступимся за химию. Пока заучка Петя ее зубрил (это тоже полезное знание, но ограниченное — позволит сдать завтрашний экзамен, не более), Катя полюбила предмет и впоследствии стала выдающимся химиком, автором научно-популярных книг и вузовского учебника. В плане социального статуса она обогнала и Васю, и Петю, более того, матерные мемы Васи заразили только двоих близких, а ученые мемы Кати — тысячи незнакомых людей. В общем, учите химию — тем более что все матерные ругательства вы и так отлично знаете.

Мы начали с того, что знание адаптирует , это раз. Далее…

Знание — это всегда программа или данные для программы, два.

Можно сказать, что нечто, в чем заключено знание, всегда запрограммировано на что-то.

Знание — всегда гипотеза о внешнем мире, это три.