Виктория Дубицкая - Капитализм под копирку. Иллюзии эффективных менеджеров

Сочетание личностных черт, выявленных в ходе использования тестов, отражающих отношение руководителя к коллективу, подчиненным и коллегам – аффилиативной тенденции и чувствительности к отвержению, – позволили выделить несколько интересных типов менеджеров.

Среди энергетиков, особенно в блоке главного инженера, часто встречался тип личности, названный нами «человек в танке»: для него характерна низкая аффилиативная тенденция в сочетании с низкой чувствительностью к отвержению. Как правило, прекрасный специалист, такой руководитель склонен к управлению технологиями, а не людьми. Искать подход к людям, пытаться заинтересовать подчиненных, обратиться к их мотивационной сфере – не его способ действия. Приказать и добиться своего – вот его стиль. Ведь он знает, что нужно с точки зрения техники, технологии. И это же, по его мнению, должны знать и делать и его подчиненные. И если на опорах пора заменить изоляторы, какое к этому отношение имеют особенности характера сотрудников? Позиция, в общем, вполне заслуживающая понимания.

А поскольку в энергетике по кадровой лестнице принято продвигать лучших профессионалов, а не тех, кого интересует психология и методы управления мотивацией, то среди менеджеров встречаются и другие типы личности, которым в силу особенностей характера трудно справляться с функциями руководителя. Например, высокая аффилиативная тенденция с высокой же чувствительностью к отвержению дает еще один встречающийся тип руководителя: его главный мотив – чтобы его похвалили. Мы назвали этот тип «шеф-повар», он готов в лепешку расшибиться, но в атмосфере всеобщего восторга. Вот вы пробовали сказать шефу, что в соусе бордолез, на ваш вкус, многовато лука? Нет-нет! Даже если вас с детства тошнит от вкуса вареного лука, уместна, если уж к вам вышел сам шеф, только одна реакция: восхищение. Так же и с этим типом руководителя: для него характерна склонность к крайне болезненному переживанию низкой оценки, полученной от кого-либо, в том числе подчиненных, стремление к максимизации любых внешних оценок, к навязыванию своей точки зрения, к необоснованным конфликтам и, как результат, резким немотивированным решениям.

Наоборот, низкая аффилиативная тенденция с высокой чувствительностью к отвержению дает другой рисунок личности: это болезненно ранимый, подозрительный человек, с усиливающейся замкнутостью – «улитка без домика». Упаси господь от такого руководителя!

«Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным» – эта максима Ларошфуко не остановила пока ни одного эйч-ара в его страстном желании переложить бремя своих обязанностей на компьютер с программой тестирования. Хотя априори понятно, что профессиональные результаты, профессиональная среда и выработанные ею стандарты – это самый важный тест, который приходится каждый день проходить руководителям. И все же нужно признать: наша простенькая батарея тестов (купленная еще раз в лаборатории А. Г. Шмелева, однако уже с нашими нормами (в таблице 4 «Выборка стандартизации»), выраженными, естественно, в стэнах, или что там любят использовать психологи) давала стабильные и воспроизводимые результаты. Статистика раз за разом подтверждала нашу правоту: в руководители в нашей системе ценностей выдвигаются люди с высокой мотивацией достижения, интернальным локусом контроля, средними показателями по социальным тестам.

Включение в систему оценки еще и социометрии только усилило тенденцию: не только высокое начальство, от которого зависит продвижение руководителя по ступеням власти, но и подчиненные «одобряют» мотивированных на успех и уверенных в себе, ответственных и умеющих удерживать дистанцию руководителей.

Гуссерль подчеркивал, что очевидность может быть ошибочной, но она при этом не перестает быть очевидностью. Этот результат пока и зафиксируем и будем дальше искать ему верную интерпретацию. А искать ее будем в сфере культуры, организационной и национальной. В конце концов, и начальники, и подчиненные – люди одной среды.

О покорителе Кавказа генерале Ермолове рассказывают, что однажды Александр Сергеевич Грибоедов сказал ему: «Я не могу разгадать загадку: с одной стороны, вы человек просвещенный, с другой стороны, вы сущий деспот по вашим приемам, вы очень жестоки». Генерал ответил: «Испытай сначала прелесть власти, а потом рассуждай». Когда мы говорим о власти, мы обычно подразумеваем принуждение. В российской культуре – часто грубое насилие. Но смешно думать о том, что прелесть власти именно в возможности осуществления насилия. Хотя, наверное, есть и таким образом использующие свое положение властолюбцы. Но все же принуждение – не сама власть, а лишь ее средство. Найдутся и другие. А в чем же привлекательность власти?

По мнению Джулиана Ассанжа, «стать сильнее реальности, преодолеть ее, проверить, насколько она тебе подчиняется, – это и есть соблазн власти» [20]. Распоряжаться огромными ресурсами, дающими возможность решать вопросы большого масштаба, видеть реализованными собственные представления о том, как должна быть устроена жизнь: коллектива, организации, а может, и страны и мира, – в этом сладость власти: в зримой проекции собственной личности на значительные по охвату фрагменты реальности.

Теперь попробуем сформулировать определение. Власть – это возможность или право распоряжаться чужими, личными или коллективными (организационными) ресурсами. Административная (формальная) власть опирается на организационную структуру и официальные предписания (санкции). Неформальная власть (лидирование) – на готовность подчиненных или единомышленников отдать свои ресурсы лидеру, а также на групповые нормы и общественное мнение.

Сам генерал Ермолов, наместник Кавказа и любимец русской публики, вспоминал о своих методах убеждения представителей покоренных народов: «Я действовал зверской рожей, огромной своей фигурой, которая производила ужасное действие, и широким горлом, так что они убеждались, что не может же человек так сильно кричать, не имея справедливых и основательных причин» [21].

Ключевое слово в генеральской шутке – «справедливых». И не важно, как ты добиваешься признания справедливости своих требований, силой оружия или широким горлом, без этого признания вместо власти остается чистое насилие. А оно, как показывает история, не обеспечивает стабильности результата.