Максим Котляров - Центральный банк, денежно-кредитное регулирование, банковский надзор. Избранные произведения

Однако вопрос о капитале упирается не только и даже не столько в стоимость капитала собственника, а скорее в рискованный характер банковской деятельности, в ходе которой даже адекватно классифицированный по степени риска и оцененный по рыночной стоимости актив может быть утрачен. Чем обеспечить эти убытки? При нулевом капитале – автоматическим переложением убытков на кредиторов кредитной организации. Чтобы этого не происходило, потенциальные убытки (утрата активов) должны гарантироваться собственными средствами кредитной организации. Поэтому, на взгляд автора, главная функция капитала – именно защитная, гарантийная в случае возможных потерь.

Мы подошли к важному вопросу о том, как установить или где найти критерии для установления процента покрытия капиталом возможных убытков кредитной организации. Обратим внимание на то, как построены нормативы, лимитирующие банковские риски в большинстве развитых стран. Надзорный орган устанавливает нормативы потрем основным группам:

• предельные величины рисков для покрытия возможных убытков (норматив достаточности капитала, определяемый как частное отделения капитала на активы, взвешенные с учетом риска);

• предельные величины рисков для недопущения возможных потерь (нормативы риска на одного заемщика, инсайдера, акционера, на одного вкладчика-кредитора, риски собственных вексельных обязательств и т. п.);

• нормативы ликвидности.

Повторимся, первые два направления – это защита от рисков утраты активов, третье – от риска неисполнения обязательств в срок. Сложность заключается в том, чтобы установить формальные критерии, лимитирующие данные риски, и здесь мы вряд ли сможем найти единый, и уж тем более объективный подход. Точнее сформулировать это можно следующим образом: не существует абсолютно точных и универсальных пруденциальных норм деятельности в части установления предельных величин рисков, принимаемых кредитными организациями. Вряд ли кто-либо и когда-либо сможет однозначно утверждать, что достаточность капитала банков должна быть 11,5 %, а максимальный риск на одного заемщика – 25 %, а никак не 12 и 25,5 % соответственно. В чем же тогда реальное действие предельных величин рисков, если мы только что упрекали их чуть ли не в абсолютном субъективизме?

В самом деле, от субъективного фактора никуда не деться. Субъективизм заключается в так называемом экспертном подходе. Как еще установить значение предельной величины риска, принимаемой кредитной организацией: или на основе статистического изучения (динамика показателей, при которых банки попадали в трудное финансовое положение, становились банкротами и т. п.), или на основе экспертного мнения (обоснованное суждение об уровне риска при том или ином значении показателя)? Однако все дело в том, что система пруденциального надзора вовсе не ставит целью выработку объективных значений предельных величин рисков, в противном случае на практике такой подход может привести к бесконечным дискуссиям: что объективнее – 11 или 11,5 % достаточности капитала? Система здесь совсем иная, и вытекает она из самой сути и предназначения пруденциального регулирования.

Одной из характеристик качественного разумного надзора является четкое закрепление в нормативном акте пруденциальной нормы деятельности и указание ответственности за ее невыполнение. На взгляд автора, объективность пруденциальной нормы проявляется в том, что все стороны принимают методологический и нормативный подход надзорного органа, который самостоятельно определяет предельные величины рисков для отдельных банковских операций и фиксирует их в своих нормативных документах. Да, надзорный орган может руководствоваться статистикой за прошлые периоды, какими-то экономическими обоснованиями, но однозначно обосновать 11 или 11,5 % он не сможет. Предельная величина риска – это не что иное, как мотивированное в большей или меньшей степени суждение о степени риска того или иного направления банковской деятельности. Как только оно вынесено и зафиксировано в нормативном документе, оно подлежит соблюдению, а не обсуждению. По сути, стороны (банковское сообщество и надзорные органы) декларируют: в нашей стране максимальным размером риска на одного заемщика мы считаем величину в 25 %; даже если у вас есть обоснованное мнение, что вы не несете риска потерь при 30 %, оно не имеет никакого значения до внесения изменений в нормативные акты; более того, за величину 25,1 % к вашей кредитной организации будут применены меры предупредительного или принудительного воздействия. И так – на примере всех пруденциальных норм деятельности.

Грамотно организованная система пруденциального надзора привлекает своей простотой и прозрачностью. Цель – вкладчик. Задачи – ликвидность, реальная стоимость активов, защита от риска их утраты. Обязательные экономические нормативы – это элемент защиты от риска утраты активов, нормативы ликвидности – механизм, призванный обеспечить своевременное исполнение обязательств. Теперь обратимся к реальной стоимости активов.

Мы уже отмечали, что величина реальной (рыночной) стоимости активов позволяет определить реальную стоимость капитала кредитной организации и представить (что особенно ценно для надзорных органов), обладает ли кредитная организация достаточным объемом имущества для полного удовлетворения требований вкладчиков-кредиторов. В практике надзора развитых стран активно применяется подход, по которому кредитные организации обязаны классифицировать активы в зависимости от степени их риска и создавать резервы под некачественные активы или активы, по которым существует вероятность их утраты. Например, в практике российского Центрального банка резервы создаются на возможные потери по ссудам (ссудная и приравненная к ней задолженность) и прочие активы (ценные бумаги, дебиторская задолженность, корреспондентские счета в других банках и т. п.).

Суть резервирования на возможные потери заключается в формировании резерва, относимого на расходы кредитной организации, размер которого определяется в зависимости от классификации актива в ту или иную группу риска. Таким образом, при должном формировании резерва, а точнее, при справедливой классификации активов в группы риска имеется возможность избежать резких колебаний значения капитала (собственных средств), что случилось бы при единовременном списании утраченного актива. Формируя резерв посредством отнесения его на расходы, кредитная организация получает уменьшенное значение капитала, а значит, более близкую крыночной стоимости величину чистых активов. Главная проблема заключается в совершенстве методик, позволяющих классифицировать активы по степени риска. Например, когда речь идет о ссудной и приравненной к ней задолженности, для адекватной классификации особое значение имеют такие критерии, как финансовое состояние заемщика, качество предоставленного обеспечения, наличие/отсутствие пролонгации и др. В случае, если классифицируемый актив – цепные бумаги, то важно определиться с их рыночной стоимостью на открытом рынке, финансовым положением эмитента и т. п. Все это требует взвешенного и скрупулезного подхода не только со стороны надзорного органа, но и со стороны самой кредитной организации. Дело в том, что в ходе дистанционного надзора возможности надзорного органа проверить адекватность и правильность классификации активов являются весьма ограниченными, если не сказать, что практически отсутствуют. На период с момента классификации до инспекционной проверки формирование резервов на возможные потери лежит целиком на совести кредитной организации. Все, что доступно надзорному органу в ходе дистанционного надзора, это результат расчета резерва, по никак не критерии, по которым происходила классификация активов.