Николай Симонов - Банки и Деньги

Выход на российский рынок иностранных дочерних банков произошел в период наивысшего экономического подъема, который когда- либо переживала послереформенная Россия образца 1990-х — начала 2000-х годов. Требования клиентов (компаний и физических лиц) к банковским продуктам и услугам, благодаря накопленному опыту взаимодействия с отечественными и западными финансово-кредитными институтами более разнообразились, а потребности в "дешевых" и "длинных" кредитах стали важнейшим фактором обеспечения корпоративного и личного благосостояния. В то же время для большинства российских банков, оказалось не под силу развивать все направления банковского бизнеса, необходимые для превращения в подобие "финансовых супермаркетов". Специализированные кредитные программы (ипотека, автокредитование, мелкорозничное потребительское кредитование) требуют дорогостоящих технологий обслуживания, минимизации издержек. Для их реализации также необходимы "длинные пассивы", в которых российские банки, даже крупнейшие, традиционно испытывали недостаток.

В начале декабря 1998 г. 1 баррель нефти сорта brent стоил всего $9,55. В течение следующих 10 лет цены на этот продукт выросли в 10 раз. 100-долларовый барьер был преодолен на Нью-Йоркской бирже 2 января 2008 г. И хотя столь высокая цена задержалась на торгах недолго, весь мир вздрогнул. Мировая цена на нефть — один из ключевых экономических параметров, влияющих на состояние мировой экономики и экономики отдельных стран. Цены на сырую нефть и нефтепродукты являются индикатором при формировании цен на другие энергоносители: газ, уголь, электроэнергию. Для современного технологического уклада нефть — основной компонент топливно-энергетического баланса, а для России, как крупнейшего экспортера "черного золота", также и важнейший источник доходов федерального бюджета. Впрочем, уже тогда нашлись скептики, которые утверждали, что, это — не 1 баррель нефти стоит $100, а $1 стоит не более 1/10 барреля нефти, если рассчитывать эквивалент стоимости нефти и доллара в системе неизменных цен 1969 года.

В конце 2005 года Росстат сообщил, что по объемам добычи нефти в октябре 2005 года Россия опередила Саудовскую Аравию, увеличив ежесуточную добычу до 9,469 млн. баррелей нефти. Ведущий экспортер нефти в мире — Саудовская Аравия — в октябре добывала 9,451 млн. баррелей в сутки. С этого времени в России стал безраздельно властвовать не иссякающий оптимизм. Возникновение и широкое освещение в подконтрольных государству СМИ концепции "энергетической сверхдержавы" — это, в известной степени, следствие и данного нефтяного рекорда. Однако, уже тогда популярный тележурналист Михаил Леонтьев предупреждал: "Концепция энергетической сверхдержавы — это концепция тактическая, а не стратегическая. Ее возможности и пределы очень четко очерчены. Энергетическая составляющая не означает национального позора, убытка или уязвимости, если она дополнена другими составляющими. Как сверхидея, "энергетическая сверхдержава", конечно, убожество. Этот концепт потому и существует, что он является грубой реальностью. Но реальностью недоструктурированной, в виде контурной карты".

За счет накопленных сверхдоходов от высоких цен на нефть российское Правительство приступило к снижению объема внешнего госдолга. Только за 2005 год он сократился с $114,1 млрд. до $81,5 млрд. В начале апреля 2005 года премьер М.Е.Фрадков подписал распоряжение о начале переговоров по досрочному погашению Парижскому клубу еще $12 млрд. По сравнению с другими странами Европы, которые продолжали наращивать свой внешний долг, Россия делала что-то невероятное. Имея множество нерешенных социальных проблем, Россия, вольно или невольно, помогала Германии, Франции и Италии преодолевать негативные последствия роста цен на энергоносители. В 2004 году при цене $30 за 1 баррель страны нетто-импортеры нефти (Франция, Германия, Италия, Япония и США) по данным Fitch Ratings потратили $300 млрд. При цене $100 за 1 баррель они должны были потратить $810 млрд.

Ошеломляющий рост цен на экспортируемые углеводороды породил в России экономический парадокс, известный как эффект Гронингена или "голландская болезнь". Возникновение термина связано с открытием в конце 1950-х — начале 1960-х гг. месторождений природного газа в той части Северного моря, которая принадлежит Голландии. Рост добычи газа привел к расширению экспорта, резкому укреплению гульдена и потере конкурентоспособности Голландии в неэнергетическом секторе экономики. Подобные проблемы с тех пор возникали в самых различных странах мира, имеющих большие природные запасы углеводородов: Норвегии, Великобритании, Индонезии и т. д. Об угрозе "голландской болезни" для экономики России отечественные и зарубежные эксперты заговорили давно. На правительственном уровне, например, впервые об этом в 2000 году заявил Министр экономического развития и торговли Г.О.Греф, выступая перед депутатами Государственной Думы.

"Голландская болезнь" опасна тем, что с ростом реального эффективного курса национальной валюты происходит увеличение издержек во всех без исключения отраслях экономики. Но если в сырьевых отраслях он компенсируется высокими ценами на их продукцию, то в перерабатывающей промышленности приводит к снижению уровня спроса на ее товары. И в данном случае это приводит не только к уменьшению экспорта промышленных товаров, но и к сокращению уровня их продаж на внутреннем рынке за счет роста более дешевого и качественного импорта. Увеличивается разрыв между темпами роста промышленного производства и ростом ВВП. С 2004 года ВВП России все более прирастает за счет торговли, а не производственного сектора. В 2004 году этот разрыв составлял 1,1 процентного пункта, в 2005 году — около 2,5.

Баснословные цены на недвижимость — второй признак "голландской болезни".

Третий признак "голландской болезни" — консерватизм правящей элиты: в истории еще не было ни одного случая, чтобы страны, живущие за счет продажи природных ресурсов, занимались активным реформированием собственной экономики. Е.Т.Гайдар как-то выразился по поводу этому поводу даже более изящно: "IQ нашего правительства обратно пропорционален росту нефтяных цен".

2005 год стал рубежным для второго президентского срока В.В.Путина. Позади два года и впереди столько же. Но часы истории упрямо вели отсчет времени, остающегося перед финишем. Насколько можно было убедиться за пять лет, В.В.Путин — человек весьма последовательный. Почти без исключения все, что он говорил на широкую публику, воплощались в реальности. Бизнес-элита, сформировавшаяся в эпоху Ельцина, всерьез задумалась о том, на каких принципах будут складываться ее отношения с властью в дальнейшем. Вместе с реформой Совета Федерации, созданием семи федеральных округов, изменяющих всю вертикаль государственной власти, общие перемены в системе власти и в соотношении политических и социальных сил в России были столь велики, что их нельзя было не заметить.