Николай Симонов - Банки и Деньги

Механизм расчета операционных рисков должен включать организационную рисковую инфраструктуру, отображение бизнес-процессов, запись (фиксацию) потерь, связанных с операционными рисками, аудит и сертификацию, отчетность, ключевые рисковые индикаторы (key risk indicator), сценарный анализ, расчеты капитала.

Во всех случаях риск должен быть определен и измерен. Анализ и оценка риска в значительной мере основаны на систематическом статистическом методе определения вероятности того, что какое-то событие в будущем произойдет. Обычно эта вероятность выражается в процентах. Эффективность работы риск-менеджеров во многом зависит от применения автоматизированных систем — для ручной обработки таких объемов информации требуется штат, едва ли не превосходящий общее количество сотрудников back-office банка. По оценкам специалистов, автоматизация этого процесса предполагает поэтапное решение следующих задач:

— создание хранилищ данных в пределах от 200 Гб до 1,5 Тб, аккумулирующих историческую финансовую информацию;

— внедрение системы Risk Engines — программного обеспечения с заданными алгоритмами расчета рисков;

— внедрение на основе технологии Data Mining или On-Line Analytical Processing — OLAP (многомерной, реляционной или гибридной) программы анализа рисков и подготовки соответствующих отчетов.

Как всегда, несмотря на скорый "гром", отечественные банки пока не очень-то спешат внедрять автоматизированные системы для облегчения задачи управления рисками, но делать это все равно придется, попутно решая задачи модернизации существующей АБС. По различным оценкам, затраты на эти цели могут составить от 0,3 до 1 % от размера активов кредитной организации, т. е. совсем не дешево. Выбирая программное обеспечение, важно учитывать опыт поставщика в области управления рисками, знание финансовых бизнес-процессов, а также наличие и доступность поддержки, упрощающие внедрение и интеграцию программного обеспечения.

В экспертном сообществе высказываются мнения о том, что в силу закона непредвиденных последствий: — "Все, что ни делается — имеет последствия", — применение стандартов Базеля-II в перспективе приведет к разукрупнению многофилиальных кредитных организаций. Крупные банки будут вынуждены уменьшить собственный капитал, повышая размеры активов. При этом они будут стараться широко диверсифицировать риски. Но в этом случае банки не смогут покрывать все свои риски за счет капитала, и возможный ущерб будет компенсироваться за счет прибыли других, более успешных филиалов и отделений. В такой ситуации вполне предсказуемо, что самые успешные филиалы и отделения будут пытаться отделиться от основного банка. Никто из топ-менеджеров не захочет платить за ошибки других и отказываться от своих премиальных и бонусов.

Качество управления рисками становится ясным во время кризиса и экономического спада. В толковом словаре термин "кризис" трактуется как резкий крутой перелом в чём-либо, как острый недостаток или нехватка, как затруднительное, тяжёлое, опасное положение. Именно в последнем смысле термин "кризис" наиболее часто используют в теории управления рисками. Тем не менее, следует отметить, что автоматизация расчетов рыночных, кредитных и операционных рисков не является панацеей предупреждения банкротства кредитных организаций, — все равно, что в России, США, Великобритании или на Каймановых островах.

В октябре 2008 года американские блоггеры в своих сообщениях, например, рассказывали, что компьютеры "Lehman Brothers", запрограммированные лучшими математиками, компьютерщиками и экономистами по всем законам риск-менеджмента, буквально пестрели красными флажками тревоги, но банкиры, охваченные жаждой наживы, игнорировали их. А большинство компьютеров на Уолл-стрит, имевшие изощренные системы прочесывания миллиардов фактов и их анализа, вообще не подавали никаких сигналов бедствия, поскольку заранее и радикально были запрограммированы на недооценку опасности бизнеса с ипотечными ценными бумагами. При этом менеджеры, якобы, прибегали к такому трюку. Закладывали в компьютеры информацию не о последних месяцах, а за много лет. Поэтому компьютеры с огромным опозданием опознавали надвигающийся дефолт. Но и это еще не все. Некоторые трейдеры, якобы, заправляли в компьютеры сомнительные ипотечные контракты, выдавая их за обычные ценные бумаги. Как только ипотечный рынок начал обваливаться, компьютеры оказались не в состоянии идентифицировать ценные бумаги портфелей фирм, которые находились под угрозой. Но хозяевам Уолл-стрит на это было наплевать. Они рисковали не своими деньгами, а o.p.m., то есть other peoples money — деньгами других людей. O.P.M. произносится по-английски почти как "опиум".

Предпосылки реформирования советской банковской системы сложились задолго до эпохи Горбачева. По мере усложнения структуры общественного производства советская экономика, объективно, нуждалась в истинном ценовом выражении стоимости товаров и ссудного процента. Осознанным проявлением этой потребности были неоднократные попытки советского руководства использовать обусловленную экономической природой кредита финансовую дисциплину в интересах повышения эффективности отдачи принадлежащих государству кредитных ресурсов.

В 1988 году началась перестройка организационной структуры единого Госбанка СССР, которая привела к созданию пяти специализированных государственных банков с передачей им функций расчетно-кассового и кредитного обслуживания клиентуры. Для создания банковской системы рыночного типа оставалось сделать немногое: выделить специализированным банкам средства для формирования уставных фондов, определить порядок ведения корреспондентского счета, изменить планы счетов, организовать систему рефинансирования и надзора. Вместо этого специализированные банки были в 1989 г. переведены на полный хозяйственный расчет без выделения собственного капитала, но с требованием обязательного получения прибыли, хотя, как известно, даже для частного коммерческого банка прибыль имеет второстепенное значение, по сравнению с ликвидностью и необходимостью выполнения нормативных и резервных требований.

Псевдорыночная банковская реформа принесла советской экономике гораздо больше вреда, чем пользы. Советские банкиры не научились банковской коммерческой деятельности сами и не обучили рыночной дисциплине свою клиентуру. Реформа стимулировала кредитную эмиссию, которая подстегнула инфляцию и способствовала окончательному расстройству государственных финансов. Кроме того, реформа раскрыла контур наличного денежного обращения, в увеличении объема которого были заинтересованы не только получившие легитимность кооператоры и индивидуальные предприниматели, но и "теневые" структуры.