Томас Левенсон - Ньютон и фальшивомонетчик

Я также благодарен Салли Диксон-Смит, одной из хранительниц лондонского Тауэра, которая очень любезно сопровождала меня по бывшей территории Монетного двора, и Питеру Джонсу из библиотеки Королевского колледжа в Кембридже, который своевременно предоставил мне необходимые рукописи Ньютона. Дэвид Ньютон, один из дальних родственников Исаака, нашел документы, касающиеся суда над Чалонером, в лондонских архивах, имея на это очень ограниченное время.

С самого начала проекта Роб Айлиф (теперь из Сассекского университета), Скотт Манделброут из Кембриджского университета, Мордехай Файнголд и Джед Бучволд, оба из Калифорнийского технологического института, и Оуэн Гингрич из Гарвардского университета — все они помогали мне и направляли меня. Энн Харрингтон и ее коллеги с отделения истории науки в Гарварде в критический момент предоставили мне место для исследований.

У меня особый долг перед сотрудниками библиотеки Вайднера (Гарвард), в которой была написана большая часть этой книги. Я благодарен также сотрудникам Британского национального архива в Кью, где я смог ознакомиться со всеми бумагами Ньютона, относящимися к Монетному двору; поместью Вулсторп, месту рождения Ньютона, где мне устроили специальный тур; читальным залам редких книг и музыки Британской библиотеки. История — совместная страсть, и я, возможно, не смог бы потворствовать своему желанию погрузиться в прошлое без великодушия столь многих людей, которые разделяют то же устремление.

В дополнение к названным выше есть несколько людей, с которыми я не имел счастья встретиться, но работа которых оказала глубокое влияние на этот проект. Я не знал бы, как приступить к нему, без попытки Франка Мануэля понять эмоциональную жизнь Ньютона в его "Портрете Исаака Ньютона" ( A Portrait of Isaac Newton ). Ричард Уэстфол создал ученый труд, на который опирался каждый последующий автор, пишущий о Ньютоне, в том числе и я; его книга "Без устали" ( Never at Rest ) остается самой фундаментальной всесторонней биографией (по крайней мере, на английском языке). Я видел И. Бернарда-Коэна и даже ходил на один его семинар для аспирантов почти три десятилетия назад. Если бы я знал тогда то, что я знаю теперь о глубине его проникновения в мысли Ньютона, то смог бы отблагодарить его должным образом за все, что получил из его работ. Наконец, мне хотелось бы отдельно поблагодарить Бетти Джо Титер-Доббс, которая сделала так много, чтобы реабилитировать алхимию Ньютона как неотъемлемую часть всего комплекса мысли, науки, веры и устремлений Ньютона. Она столкнулась с серьезной академической оппозицией, но отстояла свою основную идею путем неуклонной, изящной и невероятно умной интеллектуальной работы. Исследованием алхимии Ньютона с тех пор занимались и многие другие, но она была среди первопроходцев, и я в долгу перед ней.

Я приношу особую благодарность моим коллегам и студентам из Массачусетского технологического института. Марсия Бартусяк, Роберт Кэнигел, Алан Лайтмен и Бойс Ренсбергер из образовательной программы по научной журналистике Массачусетского технологического института помогали мне, давали своевременные советы и уверенность в том, что книга в конце концов будет написана, сколько бы студенческих работ ни пришлось проверить в процессе. Мои коллеги по программе научной журналистики и гуманитарным исследованиям были столь же благосклонны, и я особенно ценил происходившие в различные моменты написания книги беседы с профессорами Джеймсом Парадайсом, Кеннетом Мэннингом и Джуно Диасом наряду с нашим приглашенным коллегой Ральфом Ломбреглиа. Деканы Школы гуманитарных наук, искусств и общественных наук, Филип Хоури и Дебора Фитцджералд, великодушно помогали в исследовательской работе, а декан Школы науки Марк Кастнер подбадривал меня. Я также благодарю Розалинд Уильям c из программы науки, технологии и общества Массачусетского технологического института и Джона Дьюрента, директора музея Массачусетского технологического института. Автор книг о науки Гэри Таубс помогал находить выход в ситуациях, казавшихся безвыходными; Дженнифер Оулетт также давала советы, которые я принимал с благодарностью, и поддерживала меня на заключительной стадии.

Семья и друзья — страховочная сеть, без которой я не мог бы и пытаться пройти по канату написания книги. Хилари и Рут Анна Патнэм, Роберт, Тони и Мэтью Стресслер, Тео Тэохайрис, Майкл, Изабель и Томас Пинто-Франко, Элинор Пауэр c , Лусинда Монтефиоре и Роберт Дай, Саймон Себаг-Монтефиоре, Джеффри Джестетнер, Дэвид и Джульетта Себаг-Монтефиоре, Алан и Кэролайн Рафаэль — все были готовы бесконечно слушать, а иногда — предоставлять ночлег, мужественно перенося едва ли новые для них упоминания об Исааке Ньютоне. Я счастлив тем, что в моей жизни есть такие люди. Мой дядя Дэн умер как раз тогда, когда я писал эти слова благодарности. Он и моя тетя Хелен помогли мне не сойти с ума при написании всех четырех моих книг, и я не могу выразить, насколько я сожалею, что Дэн не увидит выхода этой книги. Мои братья и сестры, Ричард, Ирен и Лео, и их супруги и дети, Ян и Ребекка, Джо, Макс, Эмили и Ева, нашли прекрасный баланс: они никогда (или почти никогда) не спрашивали, как идет книга, и в то же время всем своим видом показывали, как им интересно, когда я рассказывал что-нибудь новенькое.

Наконец, назову самых близких, наполняющих мою жизнь непрерывным счастьем, — мою жену Кату и моего сына Генри. Они поддерживали меня, выслушивали, подталкивали, когда нужно, сдавались, смеялись — и придавали важнейший смысл тому, что, по правде сказать, является очень странным способом зарабатывать на жизнь.

Этой книги не было бы, если бы я не писал ее ради них. Я не могу выразить, как я им благодарен, но могу попытаться.

Англия во время жизни Исаака Ньютона использовала юлианский календарь старого стиля. Григорианский календарь, или календарь нового стиля, — тот, который мы используем сегодня, — был уже принят в то время на Европейском континенте. Календари различались в двух важных отношениях.

Когда григорианский календарь был принят (1580 -е годы для большей части католической Европы), юлианский календарь стал отличаться на десять дней от того, что, как предполагалось, было изначально и к чему вернулся григорианский. Ко дню рождения Ньютона, 25 декабря 1642 года, ошибка возросла до одиннадцати дней; датой его рождения по новому календарю было 4 января 1643 года. Другое различие между английским календарем во время Ньютона и современным в том, что считается началом года. Первого января происходило традиционное празднование Нового года, но юридически год начинался 25 марта. Даты между этими двумя фактами часто записывались в формате "25 января 1661/2 года".