Валентин Катасонов - О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. «Денежная цивилизация» и современный кризис

Нередко в публикациях, посвящённых оффшорам, забывают упомянуть такую «налоговую гавань» и «юрисдикцию финансовой секретности, как Ватикан. Между тем власти Папского двора в 1929 году заключили особое соглашение с Б. Муссолини, согласно которому Ватикан становился зоной, свободной от налогообложения. Да и секретность финансовых операций также гарантировалась со стороны властей Италии [282].

«Ватикан активно проводит оффшорные операции, не являясь формально оффшорной юрисдикцией, то есть, оставаясь недоступным для какого-либо регламентирования и защищенным от попадания в чёрные списки» [283].

Итак, в условиях всеобщей либерализации и глобализации многие страны стали превращаться в «юрисдикции финансовой секретности». Параллельно с этим шёл процесс создания все возрастающим числом стран режимов наибольшего благоприятствования для иностранных инвесторов. Получалось, что любая страна, которая устанавливала более низкие налоги, ограничивала социальные права трудящихся (что способствовало снижению стоимости рабочей силы), воздерживалась от введения экологических стандартов (что способствовало экономии на природоохранных затратах) и других общепринятых норм хозяйственной деятельности, становилась своеобразным «производственным оффшором», привлекавшим иностранных инвесторов. В первую очередь, к таким «производственным оффшорам» стали относиться развивающиеся страны, куда на вполне законных основаниях стали переноситься производства из развитых стран. Уже в 1960-е гг. появились первые признаки деиндустриализации стран Запада.

Проблемой вывода капиталов за пределы страны был уже серьёзно озабочен американский президент Джон Кеннеди, т. к. транснациональные корпорации и банки не платили налогов в казну США от своих зарубежных операций. Возникла реальная угроза подрыва производственного потенциала страны. При президентах Дж. Кеннеди и Л. Джонсоне принимались попытки предотвратить вывоз капитала или, по крайней мере, добиться того, чтобы американский бизнес платил налоги со своих зарубежных операций. Однако эти попытки оказались малоэффективными. Не только для США, но и всех стран, стимулирующих вывоз капитала (или, по крайней мере, создающих либеральный режим для того вывоза), характерны постепенная деградация их производственного потенциала. Имеет место демонтаж «материнской экономики», т. е. экономики той страны, компании и банки которой вывозят свой капитал за рубеж и создают «юрисдикции финансовой секретности».

Бурное развитие оффшорной «экономики» (особо акцентируем внимание читателя на кавычках в слове «экономика», поскольку создание оффшоров не имеет никакого отношения к нормальной экономике, удовлетворяющие естественные потребности человека) оказывает разрушающее воздействие на «материнскую экономику» не только потому, что подрывается её производственный потенциал. Одновременно происходит снижение эффективности управления «материнской экономикой» со стороны государства. В пределе наступает полная потеря управляемости «материнской экономикой».

В качестве примера можно привести Российскую Федерацию. Процесс создания оффшоров российскими компаниями разных секторов, включая банковский, начался сразу же после образования РФ. Цели этого различны: уход от налогов; обход различных запретов и ограничений на вывоз капитала (в 1990-е годы такие запреты и ограничения ещё существовали); выстраивание такой системы управления бизнесом, которая позволяла скрывать истинных хозяев компаний.

В начале 2010 года председатель комитета по экономической политике и предпринимательству Государственной Думы РФ Е. А. Федоров обнародовал некоторые цифры и факты, относящиеся к оффшорной деятельности российского бизнеса. По его данным, 95 % компаний российской экономики (промышленности, банковского сектора, других секторов) находились в собственности оффшорных структур. Контролирующие и надзорные органы РФ не имеют чёткого представления, какая часть оффшорных структур, контролирующих российские компании и банки, находится в руках иностранцев, а какая – в руках граждан Российской Федерации. Впрочем, до конца эту картину нельзя прояснить хотя бы по той простой причине, что многие граждане Российской Федерации имеют двойное и даже тройное гражданство (т. е. само понятие «резидент» и «нерезидент» сегодня достаточно размыто). Даже если оффшорная фирма принадлежит стопроцентному гражданину Российской Федерации, это, по мнению депутата Е. А. Федорова, не означает, что российская компания, принадлежащая через оффшорную структуру такому гражданину, может управляться государством Российской Федерации [284].

Фактически возникает ситуация, когда российская компания оказывается как в российской юрисдикции, так и юрисдикции оффшорного государства. Поскольку многие российские олигархи и предприниматели более «мелкого калибра» получали в 1990-е годы активы в результате приватизации с большими нарушениями российского законодательства, то эти олигархи и предприниматели решили «подстраховаться» от рисков возникновения претензий к ним со стороны российского государства. Для этого они и выстроили оффшорную структуру управления бизнесом, уйдя под «флаг» других юрисдикций и рассчитывая в случае возникновения претензий найти защиту в иностранных судах.

Яркий пример того, к чему приводит оффшорная структура управления компаниями, – история с российской нефтяной компанией ЮКОС, которой в 2003–2004 гг. были предъявлены серьёзные претензии со стороны государства в связи с неуплатой больших сумм налогов. Расследование государства показало, что компания имела многоуровневую систему управления, которая замыкалась на оффшорную структуру, в которой ключевую роль играл Яков Ротшильд, который, естественно, резидентом Российской Федерации не являлся. Как известно, компания ЮКОС была расформирована, а её активы были проданы различным компаниям (прежде всего, Роснефти) для возмещения убытков государства по неуплаченным налогам. Однако на истории с ЮКОСом рано ставить точку. Иностранные инвесторы, которые участвовали в капитале оффшорных структур, управлявших активами ЮКОСа в Российской Федерации, стали подавать судебные иски в иностранные суды с требованием возместить ущерб, вызванный продажей активов нефтяной компании. В 2010 году группа таких инвесторов-нерезидентов подала иск в Страсбургский суд на сумму 98 млрд долл.

Очевидно, что пребывание компаний, реально функционирующих на территории Российской Федерации, под двойной юрисдикций (российской и оффшорной) резко снижает эффективность управления такими компаниями со стороны российского государства. Уже сегодня видно невооружённым глазом, что министерства и ведомства Российской Федерации почти не управляют хозяйством страны, а лишь делают вид, что управляют. Одна из главных причин неуправляемости российской «экономики» – её оффшорный характер [285].