Валентин Катасонов - О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. «Денежная цивилизация» и современный кризис

Линдон Ларуш

Серьёзной критике последнее время подвергается деятельность самого крупного БФ – Фонда Билла Гейтса. Инвестиции Фонда в разные активы превышают 60 млрд долл. Кстати, это превышает ВВП 70 % стран мира. Фонд рекламирует свою благотворительную деятельность в области здравоохранения. Так вот, газета «Лос Анджелес Таймс» сообщает, что 41 % инвестиций Фонда вложены в корпорации, чья деятельность «противоречит его благотворительным целям». Фактически Фонд разделен на две организации: одна занимается благотворительной деятельностью, другая – исключительно инвестиционной, причём никаких ограничений для инвестиционной деятельности нет. Главный критерий формирования портфеля инвестиций – прибыль. Газета говорит об инвестициях Фонда в 60 компаний, которые загрязняют окружающую среду и наносят вред здоровью людей. Среди них такие гиганты, как BP (нефтедобыча) и Anglo American (золотодобыча). Как говорится в статье, фонд одной рукой даёт, а другой забирает [293].

В каком-то смысле благотворительные фонды можно отнести к «теневой экономике»; вопросы, касающиеся их статуса, операций и состава «доноров», в открытых источниках освещены крайне скудно [294]. Можно лишь сделать следующие выводы общего характера:

а) благотворительные фонды – центры накопления и расширенного воспроизводства ссудного капитала;

б) фонды находятся вне сферы эффективного контроля со стороны общества и государства;

в) в то же время, сами фонды, находясь под контролем ростовщиков и используя каналы так называемого «благотворительного» финансирования, осуществляют эффективное управление обществом в интересах ростовщиков.

Но вернёмся к «юрисдикциям финансовой секретности». К концу XX-го века их насчитывалось, по самым консервативным оценкам, уже несколько десятков. По другим оценкам, их несколько сотен, – если учитывать отдельные административные образования (анклавы) в пределах существующих государств. Единого официального перечня оффшорных зон не существует.

Свой учёт оффшорных центров ведёт Международный валютный фонд, в его список входит 26 государств и территорий, включая Кипр, Панаму, Макао, многие зарубежные территории Великобритании.

В список ОЭСР, составленный в 2000 году, входило 41 государство, в 2009 году их стало 38. В рамках этого списка особо выделены Монако, Лихтенштейн, Андорра, которые отказываются от сотрудничества в обмене налоговой информацией («чёрный» список).

В 2007 году свой список составила международная организация Tax Justice Network: в него были включены 69 оффшора, на сегодняшний день этот список сократился до 60 позиций.

В России приказом Министерства финансов от 13.11.2007 составлен список оффшоров, состоящий из 42 государств. В то же время по нормативным документам Банка России определены как оффшорные 58 государств и территорий [295].

В качестве примера современного оффшора можно назвать Каймановы острова. В своих выступлениях нынешний президент США Б. Обама любит упоминать этот оффшор, где на улице Черч в так называемом доме Угланд, по данным доклада американского конгресса, зарегистрировано более 18 тыс. компаний. Как говорит Обама, «это либо самый большой дом в мире, либо самая большая налоговая афёра в мире» [296]. Число зарегистрированных фирм на Каймановых островах превышает число жителей этого государства.

В прошлом десятилетии объём внешних активов оффшоров увеличивался в среднем на 6 % в год, превысив к концу 1990-х гг. 5 трлн долл. [297]. Сейчас, по подсчётам Tax Justice Network, в оффшорах находится 11,5 трлн долл. Благодаря этим компаниям корпорации всего мира экономят более 225 млрд долл. [298]. Крупнейшим в мире оффшором до сих пор остаётся Швейцария, в банках которой аккумулированы средства нерезидентов на сумму около 2 трлн долл. [299]. Оффшоры используются не только для ухода от налогов, но также для «оптимизации финансовых потоков» в глобальных масштабах и организации различных афер. Например, для управления потоками «горячих» денег, их переброски из одних стран в другие и создания кризисов, обрушения национальных валют и т. п. Например, финансовые кризисы в странах Юго-Восточной Азии, о которых мы уже говорили, выявили интересную особенность: многие банки и компании оказались в состоянии дефолта из-за наличия большой задолженности перед своими оффшорными филиалами [300].

Директор международной коалиции Tax Justice Network (TJN) Джон Кристенсен отмечает:

«Скрытость является ключевой чертой мировой финансовой системы. Различные юрисдикции конкурируют за максимальное предоставление непрозрачности с целю привлечения финансовых потоков. Но цена этого слишком велика. Финансовая скрытость покрывает все виды мошенничества: взяточничество, неуплату налогов, торговлю инсайдерской информацией, финансирование терроризма и т. д.» [301].

Фактически, уровень «прозрачности» тех или иных рынков, отраслей, территорий (административных образований), а также экономик отдельных стран определяют центры мировой финансовой системы. В качестве таковых сегодня выступают Соединённые Штаты и Великобритания, которые представляют интересы ростовщиков нью-йоркского Уолл-стрита и лондонского Сити.

Уже упомянутая организация Tax Justice Network в 2009 году опубликовала Индекс финансовой скрытости (Financial Secrecy Index), который характеризует уровень закрытости финансовых и налоговых оффшоров и их «нежелание сотрудничать с налоговыми органами других стран».

Из 60 юрисдикций, рассматриваемых в исследовании TJN, наиболее скрытыми являются американский штат Делавер, Люксембург, Швейцария, Каймановы острова, лондонский Сити. В списке среди особо «непрозрачных» стран также фигурируют Китай, Нидерланды, Португалия, Бельгия, Ирландия. «Если Люксембург и Швейцария специализируются на традиционной банковской непрозрачности, то англосаксонские страны представляют более глубокие и изощрённые схемы, которых нельзя добиться в банковской сфере», – отмечают авторы исследования. В исследовании говорится, что определить, кто является реальным владельцем компании, невозможно ни в одном из обследованных оффшоров за исключением Монако. Там отсутствуют регистры трастов и фондов, или доступ к ним закрыт.

Авторы исследования обращают внимание, что половина юрисдикций, именующихся «налоговым раем», относятся к сфере британской короны. А общий вывод исследования таков: США и Великобритания, имеющие политические и финансовые связи с ключевыми мировыми оффшорами, «являются проводниками незаконных финансовых потоков на мировой финансовый рынок» [302].