Киселев Николаевич - Очерки по новейшей истории России и не только…

Круг проблем был следующим.

Скорострельность Дигисета обеспечивала выпуск официального бюллетеня, хотя он и выходил раз в неделю, 52 выпуска в год, порядка 30 печ. листов каждый номер. Но ведь нужно эти 40 тысяч знаков, помноженных на 30 п.л., за неделю как-то подготовить и ввести в систему, а Дигисет-40Т2 воспринимал информацию только с накопителя на магнитной ленты , подготовленной на IBM-360, которой у нас, конечно, не было. И купить было не возможно из-за эмбарго, наложенного США с союзниками. Это был 1976 г. Состыковать отечественную ЭВМ, скажем БЭСМ-6, можно было, но этих машин было в Союзе так мало, и они были только для почтовых ящиков, что получить ее было еще сложнее, чем купить IBM-360.На наше счастье в ГДР начали производить ЕC-1040, являвшуюся клоном IBM-360. Мы ее получили и установили в здании на Раушской наб., д.4, не обращая при этом внимания, что помещение мало подходит для эксплуатации ЭВМ такой мощности из-за близости воды (Москва-река) и повышенной влажности.

Вторая, но не последняя проблема, заключалась в том, что информация в количестве 1200000 знаков в неделю должна быть введена в ЭВМ в машинных кодах, причем, как вы понимаете, строчными и прописными буквами, как требуется по тексту, с минимальным количеством ошибок, для чего необходима визуализация процесса набора. Сейчас это проблемы нет – в любой сельской школе есть персональные компьютеры, а тогда дисплеев (даже не персональных компьютеров), на которых можно было набирать строчные и прописные буквы не было. В СЭВе производились дисплеи Videoton-340 , но у них на клавиатуре были только прописные латинские и русские буквы. Вы же понимаете, что никто бы не разрешил из соображений престижа выпустить официальный бюллетень Госкомизобретений СССР, в котором текст был набран только большими буквами.

На тот момент существовала единственная возможность решить эту проблему – закупить управляющую вычислительную систему Hewlett Packard– 2000, у которой были штатные дисплеи, имевшие строчные и прописные буквы, кириллицу и латиницу. Но закупить американскую вычислительную машину было делом очень сложным, почти невозможным. Я доложил о проблемах своему Научному руководителю, так, мол, и так: без этого оборудования промышленная эксплуатация «Дигисета» невозможна. Тому деваться было некуда, и он пошел к Министру, взяв меня с собой, как ходячую подсказку.

И вот мы у Ю.Е.Максарева. Шеф тут же двинул меня вперед, хотя, конечно, при раздаче слонов ему бы не удалось за меня спрятаться – не те весовые категории: я был всего только начальником отдела.

Я рассказываю Максареву, зачем нужен hp -2000. Он мгновенно схватывает суть дела и говорит:

– Ты понимаешь, что для покупки потребуется валюта, которая нужна стране?

– Понимаю,– говорю.

– Не подведешь, сынок?

При том авторитете, которым он был для меня, я бы скорее жилы из себя дал вытянуть, но не подвел бы.

– Нет,– говорю

Тогда Максарев снимает трубку и звонит в ГКНТ, как сейчас припоминаю Д.М.Гвишиани, просит приобрести hp . Настолько был у него большой авторитет (7 орденов Ленина было не у всех!), что отказа ему не было.

Это было не все. Были проблемы так же и с фотоматериалами. «Дигисет-40Т2» был рассчитан на фотоматериалы фирмы «Кодак». Ю.Е.Максарев лично связался с Министром химической промышленности Л.А.Костандовым, и в Казани по поручению Министра химической промышленности была разработана и изготовлена отечественная фотопленка ФТ-ФН (фототехническая фотонаборная)с нужным разрешением и чувствительностью.

Вот так без виз и согласований, работали управленцы Сталинской школы. Приемник Максарева, на посту Председателя Комитета по делам Изобретений и открытий СССР ничем не выделялся, проблемы решал только после того, как были собраны все визы подчиненных, и окружил себя такими же незаметными людьми, основной задачей которых, как мне казалось, было удержаться в своем кресле, методы же их работы напоминали органчика Салтыкова-Щедрина: «Разорю и запорю…», т.е. по тогдашнему: «Уволю и исключу из партии…»

Когда ты понимаешь, что начальник имеет моральное право тебе приказывать – это одно 50. Когда же ты видишь, что он знает меньше и глупее тебя – это другое. Заполонившие в постхрущевское время все должности от инструкторов до освобожденных секретарей карьеристы, командовавшие производством, но ни за что не отвечавшие, уважением технической интеллигенции не пользовались, что вызывало отторжение этих деятелей и , как следствие, неуважение к власти, которой руководят такие кадры.

Надо сказать, что партайгеноссе платили интеллигенции взаимностью. Если была возможность морально унизить или послать на какую-нибудь грязную работу, скажем, перебирать сгнивший лук на овощной базе, то туда обязательно посылали «интелей».

Техническая интеллигенция хотела перемен, но хотела не уничтожения советского строя, а возврата к тому положению, когда страной управляли государственники, гении организации: Берия, Косыгин, Устинов, Максарев, Ванников и др. КПСС –«ум, честь и совесть нашей эпохи» к 90-м годам переродилась, оказалась не соответствующей требованиям времени, не очистила свои ряды от предателей, что и предопределило крушение советского строя.

Не считайте интеллигенцией только художественную интеллигенцию. Не считайте интеллигенцией только проводников политики партии. Большинство интеллигенции в августовские дни 1991 г. (95% ) хотело перемен, хотело возврата на руководящие посты настоящих руководителей гениев-государственников вместо мальчиков-мажоров.

Короче говоря, у всех групп интеллигенции были мотивы оказаться в оппозиции, Но у всех групп – разные.

P.S. Систему «Дигисет» мы-таки сдали в опытную эксплуатацию. В Ужгородском филиале ППП «Патент» был отпечатан тираж первого номера бюллетеня «Открытия и изобретения, не публикуемые в открытой печати». Однако дальнейшего развития это направление в Госкомизобретений не получило. Традиционные редакции встретили новшество в штыки, им не хотелось переучиваться, да и боялись потерять свой авторитет – стать учениками, когда они уже мэтры в традиционном издательском деле (это сейчас днем с огнем не найдешь человека, не умеющего хоть как-нибудь работать на компьютере. а тогда все было наоборот). Ю.Е. Максарев к тому времени ушел на пенсию. И дело потихоньку заглохло. Работа была проделана огромная, деньги государственные были потрачены зря, но никто не понес никакой ответственности. При Сталине это было бы просто невозможно, но шла уже постхрущевская эпоха – предшественница «перестройки и ускорения» Наработки были переданы в ИНИОН и там второй приобретенный комплекс «Дигисет-40Т2» успешно работал, используя в том числе и наши разработки.